"К.Борджиа. 11 дней и ночей " - читать интересную книгу автора

батальных сцен войны за независимость, так и самых головокружительных
космических одиссей. Все началось с отцовского сарая, забитого хламом, -
евреи вообще отличаются любовью к старью. Баковский-младший переоборудовал
сарай в эдакий ангар и стал торговать пылесосами, лампами и огрызками
некогда дорогой мебели. Он вовремя смекнул, что на одной купле-продаже
хороших денег не сделаешь, и стал приобретать для своего склада вещи
поприличнее, которые сдавал напрокат всем кому не лень: молодоженам,
разводящимся, старикам, вдовам вьетнамской войны, неграм, пуэрториканцам,
таким же евреям, как и он сам, и т. д. и т. п. Потом он рискнул и взял в
аренду настоящий добротный склад поближе к Сити. Тут он уже мог позволить
себе развернуться как следует. Задумка была проста - от мелочей перейти к
вещам большим и даже громоздким. Накопленного первоначального капитала
хватило и на то, чтобы нанять двух негритят-уборщиков, в обязанности которых
он вменил поддержание опрятного вида нового "магазина". Благодаря этому он
постепенно добился того, что последнее слово утеряло кавычки и превратилось
из пыльного склада в порядочное заведение. Были, конечно, и личные связи,
способствовавшие разрастанию ассортимента фирмы "Bakovsky & Со.", однако о
них новоиспеченный президент старался не распространяться. Появилась
клиентура. Предприятие заработало. Вместе с ним преобразился и сам господин
Баковский. Из тщедушного жиденыша, затянутого в узкий, излишне чопорный
костюмчик, служивший ему первые годы самостоятельного бизнеса подобием
брони, за которой он прятал свою робость перед сильными мира сего, Сандер
Баковский превратился в молодцеватого, раскрепощенного парня - ему было
немногим более тридцати, - преданного 501-й модели джинсов фирмы "Levi's" и
клетчатой ковбойке с расстегнутым воротом. В таком наряде он с одинаковой
уверенностью общался с собственными грузчиками, подрядчиками строительных
фирм и людьми, входившими в двери его магазина из могучих "роллс-ройсов".
Теперь он мог позволить себе быть демократичным! Все чаще ему стали
попадаться контракты, не требующие вообще никаких неудобств, связанных с
погрузками, перевозками, разгрузками и монтажом: в ход пошли его способности
просто доставать то, что было нужно другим. Его гордостью последних месяцев
был кругленький контракт на оборудование телестудии Си-эн-эн в Нью-Йорке.
Каждый день в кабинете Баковского возникали новые лица, которые он раньше
видел только на экране. Общительность и приятная наружность делали его
"любимцем публики", и он умело этим пользовался. Как-то он даже признался
Стефании, что подумывает о том, чтобы перенести все свое хозяйство поближе к
"мекке" - куда-нибудь в район Беверли Хиллс или вроде того.
Стефания познакомилась с ним еще до того, как стала работать в
"Мотыльке".
Сандер не понравился ей сразу же.
Она вообще плохо относилась ко всем неарийцам, прощая этот недостаток
только тем, кто уже стали ее друзьями. В первый вечер, когда он стал
"клеиться" к ней в баре на Бродвее, Стефания влепила ему отличную пощечину и
с гордым видом удалилась. Подруга, с которой она туда пришла, успела шепнуть
ей, что это "сам" Баковский, однако она сделала вид, будто не расслышала,
так что пощечина прошла на все сто процентов.
Потом он оказался в числе наиболее уважаемых клиентов Дот, и вторая их
встреча была проникнута остротой воспоминаний. Теперь Стефания всего лишь
выполняла доверенную ей миссию и олицетворяла покорность и согласие.
Баковский влюбился в нее по уши и заявил, что женится на ней. Второй