"Андрей Борецкий. Поговорим, малыш, о..." - читать интересную книгу автора

специфике моего положения. Сам он в отпуске и потому предпочитает
порассуждать о свободном времяпрепровождении. Вначале о рыбалке, затем,
естественно, следует переключение на темы, связанные с прекрасной половиной.
Мы мелем языками без опаски быть услышанными. Ему есть о чем порассказать:
он - любимец женщин. Немудрено: высокий, спортивная фигура, блондин, как и
положено, с голубыми глазами. Только голубизна та - на уровне мировых
стандартов. Не ниже. При всем при том, здорово смахивает на Редфорда -
звезду американского кино. В общем, друг мой - картинка. Мне с ним не
тягаться. Но я ему не завидую, Мне даже немного смешно. Как был мальчишкой,
так и остался. А ведь нам, слава богу, под сорок. Он это тоже понимает и в
отношении моих семейных уз ведет себя с подобающим уважением.
Мы продолжаем болтать, но ни с того, ни с сего я ловлю себя на том, что
ощущаю беспокойство. Скрытый страх. Пытаюсь заняться самоанализом - не
помогает. Почти явственно чувствую, как повышается содержание адреналина в
крови. Из-за коньяка?
Внезапно взгляд Богдана останавливается на стопке газет. Он замолкает.
Берет одну из них в руки, разворачивает. Показывает мне.
- Читал? - спрашивает он.
- Да, - отвечаю я. - Довольно любопытная статейка.
- И каково твое мнение по данному вопросу? Или ты его не имеешь?
- Не надо обо мне так плохо думать, - в моем голосе звучит упрек. - У
меня давным-давно имеется личное мнение. Конечно, если принять на веру
показания очевидцев. Но вначале мне хотелось бы выслушать твои соображения.
Богдан надувает щеки и медленно, сложив губы трубочкой, выпускает
воздух дымом несуществующей сигареты. Таким образом он обдумывает мировые
проблемы. Я давно это заметил.
- Нет, - решительно заявляет он, - нет во мне веры в НЛО. Ничего не
скажешь, было бы заманчиво допустить, что там кто-то крутится. Но нужно
смотреть трезво. На чудеса наш мир скуповат. Чудес тю-тю. Дефицит. А исходя
из этого, делаю вывод: девяносто процентов свидетельств очевидцев - ложь,
остальные десять - что-то такое, чего хоть мы пока и не знаем, но все равно
наше, земное. Как нынче говорят: аномально-атмосферное. Читай, старик,
Шкловского. Мы во Вселенной о-ди-но-ки. - Последнее слово он с видимым
удовольствием произносит по слогам. Возникает впечатление, что Богдан ужасно
рад одиночеству. Человечества в целом.
- Эгоцентрист несчастный, - выговариваю я, - Когда одна из
аномально-атмосферных тарелочек утащит тебя на Марс, похихикаю от души.
Он жизнерадостно хмыкает и доверительно шепчет в полный голос:
- Страсть хочу познакомиться с зелененькой женщиной. - Мечтательно
жмурится и тут же обеспокоенно спрашивает: - Должны же у них быть женщины,
как считаешь?
Удивительная непоследовательность: категоричное отрицание инопланетян и
нежелание отринуть инопланетянок.
- Почкованием размножаются только на Тау Кита, - успокаиваю его. - А
что касается Марса, то тамошние принцессы для твоих целей вполне пригодны и
даже могут откладывать от смешанного брака яйца. Как ты смотришь на то,
чтобы подобно Джону Картеру[1] вывести свое потомство в инкубаторе?
Он надувает щеки и отрицательно качает головой.
- Нет, Риччи, это не для меня. Я передумал. Расскажи-ка лучше, что ты
там сообразил по поводу этой штуки. - Он подтолкнул газету в мою сторону.