"Хорхе Луис Борхес. Deutsches Requiem" - читать интересную книгу автора

Давно сказано, что люди рождаются на свет последователями либо
Аристотеля, либо Платона *. Иными словами, всякий спор на более или менее
отвлеченную тему входит в давнюю и бесконечную полемику Аристотеля и
Платона; через века и пространства сменяются имена, наречия, лица, но не
извечные противники. Эта скрытая преемственность лежит и в истории народов.
Громя в болотной грязи легионы Вара, Арминий не знал, что становится
предшественником Германской империи; переводя Библию, Лютер не подозревал,
что выковывает народ, который уничтожит Библию навсегда; настигнутый русской
пулей в 1758 году, Кристоф цур Линде в каком-то смысле предвозвестил наши
победы в 1914-м. Гитлер считал, что сражается ради одной страны, а сражался
во имя всех, даже тех, кого преследовал и ненавидел. И неважно, что сам он
об этом не догадывался: это знала его кровь, его воля. Мир погибал от
засилья евреев и порожденного ими недуга - веры в Христа; мы привили ему
беспощадность и веру в меч. Теперь этот меч обратился против нас, и мы
подобны искуснику, соткавшему лабиринт и обреченному блуждать в нем до конца
дней, или царю Давиду, осудившему чужака и обрекшему его на смерть, но вдруг
в озарении слышащему: "Этот человек - ты". Многое нужно разрушить, чтобы
воздвигнуть новый порядок; теперь мы знаем, что среди этого многого - наша
Германия. Мы пожертвовали не просто жизнью: мы пожертвовали судьбой любимой
отчизны. Пусть другие клянут и плачут; моя радость в том, что наша жертва не
знает пределов и не имеет равных.
______________
* Автоцитата Борхеса; в эссе "От аллегорий к романам" говорится, что,
по мысли Колриджа, все люди рождаются "либо аристотеликами, либо
платониками... Пересекая времена и пространства, бессмертные антагонисты
меняют имя и язык: первый различим в Пармениде, Платоне, Спинозе, Канте,
Фрэнсисе Бредли; второй - в Гераклите, Аристотеле, Локке, Юме, Уильяме
Джеймсе" (ОС, 745).

Сегодня на землю нисходит безжалостная эпоха. Ее выковали мы, мы,
павшие первыми. Разве дело в том, что Днглия послужит молотом, а мы -
наковальней? Главное, что на земле отныне будет царить сила, а не рабий
христианский страх. Если победа, неподсудность и счастье не на стороне
Германии, пусть они достаются другим. Да будет благословен рай, даже если
нам отведен ад.
Я всматриваюсь в зеркало, чтобы понять, кто я такой и каким стану через
несколько часов перед лицом смерти. Плоть моя может содрогнуться, я - нет.