"Ирина Борисова. Для молодых мужчин в теплое время года (рассказы)" - читать интересную книгу автора

не дожидалась, грустила, уверяясь, что у нее и не может быть иначе.
Теперь на работе ее никто не интересовал особо, и она бравировала своим
солидным возрастом. Она держалась независимо, дерзко глядела из-под очков,
на голове носила растрепанный помпончик, заколотый гребешком. Приходя на
работу, она вынимала нарукавники, натягивала их и усаживалась перебирать
бумаги, прислушиваясь к разговорам, которые вели девчонки-лаборантки. Она
относилась к ним понимающе-снисходительно, а они, посмеиваясь,
переглядывались, когда Тамара Сергеевна на виду у всей комнаты одна делала
производственную гимнастику, изящно разводя руками и тряся голубыми серьгами
в длинных ушах.
Лаборантки выходили замуж, приносили свадебные альбомы, а вскоре и
альбомы из дворца "Малютка", и Тамара Сергеевна умилялась, потом долго
смотрела в окно, забыв про бумаги, но следующим утром снова ждала, снова
оглядывалась в автобусе и застывала, увидев его.
С мужчинами она разговаривала уже без стеснения, хотя и вскидывала
голову по-особому. Раньше она краснела и отмалчивалась при Толмачеве, но
теперь это было забыто, и Тамара Сергеевна смотрела на Толмачева с большой
грустью, вздыхая и думая, что все проходит. Теперь она беседовала с
мужчинами о книгах, об искусстве. Она слыла знатоком и с удовольствием
обсуждала новинки, потому что вечерами бывала в театрах, на концертах,
всегда покупала абонемент в филармонию. Но, слушая музыку, часто думала о
нем, о ссоре с соседкой, о работе. Иногда Тамара Сергеевна забывала обо всем
на свете после концерта или спектакля, это бывала редко, но в такие моменты
у нее было просветленное, счастливое состояние, когда казалось, что-то
понято, все хорошо сейчас и осталось совсем немного до того, когда все будет
также хорошо всегда. Герои пьесы жили в ней, ей казалось, что и она живет
где-то рядом с ними, в их другой, интересной жизни и, только входя в
комнату, в душном, пропахшем одеждой и кухонными запахами коридорчике, она
понимала, что всегда хорошо не будет... Она проходила на кухню, здоровалась
с соседками и вступала в их разговор. Одна из соседок, интеллигентная
старушка, расспрашивала Тамару Сергеевну о пьесе. Тамара Сергеевна
рассказывала, но иначе, чем думала и чувствовала. Акценты она расставляла не
на том, что ее больше всего привлекало - не на чувствах, а на интриге, и о
любовных переживаниях героев говорила небрежно и насмешливо. Старушка
слушала, резюмируя, что и Александринка и Мариинка стали не те. Вторая
соседка не участвовала в этих обсуждениях, а бегала из ванной в кухню,
громко распускала воду, проносила таз с бельем на кухню и ставила на плиту,
задевая им Тамару Сергеевну и старушку. Когда она уходила, они оглядывались
на дверь, и старушка начинала возмущаться, и Тамара Сергеевна с ней
соглашалась, припоминая, что прошлой ночью вторая соседка тоже гремела
тазами, а потом еще вздумала мыть пол. Старушка называла Тамару Сергеевну
Тамарочкой и жаловалась, что соседские дети сломали замок и не дают никакой
возможности отдыхать. Тамара Сергеевна сочувствовала, союзнически кивала,
согретая пониманием и солидарностью, но, расставаясь, вспоминала старушкины
слова о себе, однажды случайно подслушанные с лестничной площадки. "Ну, где
ж ей вас понять? У нее ни мужа, ни детей не было!" - говорила старушка
второй соседке и, вспоминая об этом, Тамара Сергеевна все же не могла не
считать старушку своей единственной приятельницей, но душа у нее болела, и
она начинала думать о нем, и ей казалось, что ей есть чем защититься от этих
слов.