"Ирина Борисова. Для молодых мужчин в теплое время года (рассказы)" - читать интересную книгу автораподдаваясь Федьке, смотрела испытующе: тот ли? такой ли? Саша заметил меня,
сказал Феде: ну, сдаюсь, вот мама твоя, - и я тряхнула головой, стараясь сбросить наваждение, решительно направилась к ним, улыбаясь, крутила перед Федькой машинкой. Мы ходили по длинным одинаковым улицам мимо отгороженных штакетником старых дач. Я говорила: Саша, ну, уйдешь, ну, что, ведь жизнь не кончается. Тебя с руками оторвут в любом месте, ну, начнешь все по новой, подумаешь, тебе же не пятьдесят? - Он, усмехнувшись, отвечал: Везде все одинаково, ты что, не поняла? - Откуда ты знаешь? - горячо возражала я. - Знаю, - отвечал он. - Нет уж, сказал он напоследок. - Здесь или нигде. Отсюда - в сторожа или в мясники. - Да-да, самое тебе место, - растерянно кивнула я, и мы долго еще ходили, Федька тоже попритих, забегал то на одну, то на другую детскую площадку, залезал в домики, на горки, катал новую машинку по перилам сосредоточенно, деловито, не приглашая никого участвовать. Это была суббота, в воскресенье Саша отправился почитать что-то в Публичке, я стирала. Я выпустила Федьку во двор, погода была опять теплая, солнечная, я выглядывала в окно, видела, как Федька играет в войнушку, размахивая пластмассовым автоматом, крича что-то срывающимся от волнения голоском. Я стирала, монотонные движения, бегущая вода, ровный гул машины успокаивали. Мне казалось, что все как-нибудь утрясется, что стыдно мне требовать чего-то еще сейчас, когда так плохо на работе. В дверь позвонили, я подумала, что это Федька прибежал за чем-нибудь, не спрашивая, открыла, удивилась, увидев на пороге незнакомую женщину, начала уже качать головой, мол "не туда попали", и остановилась, до меня дошло - это Сашина мама. Мы сели на диван, она в один угол, я - в другой, в квартире, как назло, белья потели стекла, на мне был драный халат. Я представила, как невыигрышно все это выглядит, закусила губу. Сашина мама была худенькая, с кругами под глазами, в старомодном костюме, широконосых туфлях. Я подумала о Сашиных курточках, безукоризненных рубашках, поняла, почему он покупал ей на объекте те кофты. - Надюша, - взволнованно начала она. - Я пришла, давно хотела поговорить, вы, конечно, понимаете, о чем... - говоря, она крутила головой, осматривая комнату, беспорядок, наткнулась на валяющийся на столе флакон сухой валерьянки. - Мне тоже надо купить, - как будто про себя сказала она, показав на флакон. - Я хочу попоить Сашу, а вы, наверное, тоже поите своего мальчика? Я кивнула, я почувствовала, с чем она пришла, такая отъединенность была в этой уверенности, что каждая из нас должна поить валерьянкой только своего мальчика. Она сказала что-то про успокоительный сбор, принялась рассказывать, как лечила травами трехлетнего Сашу от воспаленья легких. Я знала, Сашин отец умер, когда Саше было два года, она растила его одна... Я рассказала про травы от бронхита, которыми всегда поила Федьку. - Саша тоже часто подкашливает, - озабоченно пробормотала она, начала объяснять, как у него обычно начинается простуда, говорила долго, в глазах загорелся огонечек одержимости. - Много всякого было, - вздохнула она, - растила его, ни о чем другом и не помышляла. - И она прервалась, значительно посмотрела на меня и выдержала паузу. - Надюша, - просительно сказала она, наконец. - У вас мальчик тоже |
|
|