"Когда нельзя отступить" - читать интересную книгу автора (Иванович Тюрин Виктор)

Глава 2

Пронзив пространство, я оказался в громадном зале, в центре ярко-желтого круга, диаметром не менее тридцати метров. Резкая смена обстановки, яркий, светящийся, будто изнутри, круг под ногами, все это отвлекло мое внимание, поэтому меня заметили несколько раньше, чем я успел разглядеть хозяев в легком сумраке, скрывавшим остальную, большую часть зала. Когда я поднял голову, на меня со всех сторон смотрели широко раскрытые большие желтые глаза. Вслед за ними проявились очертания хозяев. С некоторым недоумением я смотрел на вполне земной вариант "Васек и Мурок", только очень сильно выросших, под два метра ростом, раздавшихся в плечах и свободно ходящих на задних лапах. Их широко раскрытые немигающие глаза, казалось, смотрели на меня, с таким вожделением, что я начал подумывать, нет ли в их жгучем любопытстве частички гастрономического ин-тереса, тем более что их предки были хищниками, о чем однозначно говорил их внешний вид. Короткая и густая шерсть по всему телу, полукруглые уши, находившиеся на затылке, большие светившиеся глаза, а главное клыки, торчащие в каждой пасти. Пока единственное, что говорило об их разумности, то это надетые на них нечто похожее на легкие доспехи.

"Ну и союзники у моих предков! Звери! Хищники! И ведь никто даже словом не обмолвился, что они… с клыками! И что теперь: рычать или мяукать?".

Когда первый шок прошел, я вдруг понял, что "усатые – полосатые" растеряны не меньше меня, а может даже и в большей степени. Вокруг меня, не переступая границы круга, столпилось не менее тридцати особей, и, что самое интересное, не один, за все это время, не издал ни звука, они только таращили на меня, полные изумления, желтые глаза. Не успел я открыть рот, как ряды аборигенов всколыхнулись, затем раздвинулись, и в раскрывшемся проходе, появилось три матерых зверя. Даже я, видя эту расу впервые, понял, что эти коты далеко не молоды. Мех, покрывавший их, отдавал серебром, да и в движении было больше не от стремительности и грациозности, а от сознания собственного достоинства. От них тянуло аурой властности, сквозившей в каждом их движении и взгляде. Их узорчатые доспехи тускло блестели в сумраке, пока коты не вышли под яркие солнечные лучи, тут уж мне пришлось прищуриться. Ажурная чеканка, драгоценные камни, металл, доведенный до невероятного блеска – все это вдруг заискрилось и запылало на ярком солнце. Матерый котище, шагавший первым, остановился в нескольких шагах от меня, сопровождающие остановились еще раньше, на границе круга. Из его открытой пасти полились тихие горловые плавно перекатывающиеся звуки. Универсальный переводчик не подвел, тут же переведя слова аборигена: – Вы вернулись? Где вы были все это время?

– Я рад приветствовать вас… муркоки!

Что говорить дальше я не знал, хотя у меня наготове был десяток общих фраз, из которых можно было сложить короткую приветственная речь, но я все же решил оставить инициативу за "усатыми – полосатыми". Все это время пока мы рассматривали друг друга, я пытался понять, не имеют ли чего общего местные жители с земными… родственниками, но когда вокруг меня воцарялось гнетущее молчание, сравнительный анализ пришлось отложить "на потом".

"Похоже, я прогадал с приветствием. И что теперь?".

Молчание нарушил их предводитель, "черный с серебром" кот, не отводивший с меня, все это время, жесткого прищура своих глаз.

– Ты… геонец?!

Если перевести его тон на человеческие эмоции, то я бы сказал так: сказано было резко и отрывисто, и в тоже время неуверенно. Не зная особенностей их поведения, я сделал по-добный вывод по короткому рыку и широко раскрытой пасти с оскаленными во всю длину клыками. Причем на любезную улыбку этот оскал явно не тянул, да и горловой рык не вязался с деликатностью и обходительностью. К тому же как ответить на заданный вопрос, когда я сам для себя окончательно не решил, кто я есть. Землянин или геонец? Они являлись детьми одной планеты, но разных, не похожих друг на друга матерей – цивилизаций. Но обстановка требовала немедленного, и как понимал, конкретного ответа, поэтому я решил стать геонцем для упрощения ситуации. Мне сейчас просто было нужно, чтобы меня приняли и выслушали, тем более что Кори, в свое время, говорила о муркоках, как о расе, на поддержку которой можно рассчитывать в первую очередь. Мои колебания заняли от силы несколько секунд, но и их вполне хватило, чтобы насторожить аборигенов. Поэтому, даже после моих слов: "Да. Я геонец", недоверие продолжало висеть между нами темным плотным облаком.

– Если ты уверен в сказанном, то нам, наверно, есть о чем поговорить.

От слов кота явно веяло холодом. Меня опять охватили сомнения: принесет ли мне эта встреча, то, что от нее ожидаю? Мои колебания прервал жест, широкий и плавный, указавший мне направление в глубину зала.

Разговор, как я и думал, состоялся в узком кругу. Я и четверо представителей кошачьей породы. Все они имели звание военных советников в управлении планетой во время мира, а в случае войны получали звание "клыков", автоматически становясь Военным Советом – наивысшей властью планеты. Собрание их всех вместе в здании представительств было вызвано недельными сборами вооруженных сил, которые раз в полгода охватывали этот, как оказалось, довольно воинственный мир. Ровно на неделю власть в мире хищников переходила в руки военных, так что мне повезло уже в самом начале.

Разговор состоялся в небольшом уютном зале, с отделкой в золотисто – зеленых тонах. Неяркий рассеянный свет, мягкие кресла, все это было удобной прелюдией к долгому разговору. Четыре "главных клыка планеты" не успели расположиться в мягких удобных креслах, как тут же прикрыли свои глаза. Казалось, они приготовились спать, а не слушать, но я не удивился подобному поведению, исходя из привычек земных котов. Начав свою историю издалека и степенно, предварительно обкатывая фразы, но, увлекшись, сбивался на живую и яркую речь, при этом, ловя себя на том, что местами говорю лишнее, затем снова следовал переход на ровные, отточенные фразы, и все начиналось снова. Говорил о себе, о своих переживаниях, о Кори. Видно я давно хотел с кем-нибудь поделиться своими сомнениями и переживаниями, выговориться, облегчить душу. Скоро я перестал обращать вни-мания на шерсть, кожаные заплатки носов, остроконечные уши, торчащие на макушке, сейчас мои слушатели стали своеобразной отдушиной для накопившихся в душе вопросов и сомнений. Чувство внутренней тревоги даже на подсознательном уровне ни разу не посетило меня из-за боязни сказать лишнего или из-за сомнений, что меня неправильно поймут. Рассказывая о своих приключениях, я открыто излагал свои мысли и взгляды на прошедшие события. Только тут, когда понял, что весь выложился, я неожиданно почувствовал, как задеревенели мои мышцы. Оказывается, я так увлекся своим рассказом, что все это время просидел неподвижно, так же, как и эти представители кошачьего племени. Поведя несколько раз плечами, я откинулся на спинку кресла, и только сейчас до меня дошло, что меня ни разу не перебили, ни задали не единого вопроса.

"Ого! Я витийствовал около двух часов! Чего они сидят? Может, я их усыпил?".

Ради интереса, я тут же попробовал просканировать их эмоциональный фон, но на-ткнулся на отлично поставленную блокировку. Все четыре кота, полуприкрыв глаза оставались все в том же неподвижном состоянии, как и все эти два часа, впрочем, что было не удивительно для их породы. Молчание длилось уже две минуты. Я уже и не знал, что думать по поводу их столь продолжительного молчания, как один из "клыков" неожиданно открыл глаза.

– По твоим словам выходит, что Гео не погибла, а переродилась. Старая раса ушла в космос, а молодая пошла по своему пути развития.

Теперь на меня смотрели все четыре пары глаз.

– Не погибла, – подтвердил я, чуть промедлив с ответом.

– Временные пространства… – протянул другой кот, фыркнув при этом, себе в короткие усы. – Столько нового и необычного ты нам рассказал, что… Нет, нет. Мы верим тебе. В твоих словах нет ни слова лжи, тем более что до нас уже дошли слухи о бое на станции и гибели семнадцатого звездного флота. Да и проверить их совсем не трудно. Так же, как и твои способности. Но все равно твой рассказ необычен. Очень. Нам надо подумать.

– Значит так, – подвел итог совещания главный военный вождь. – Отдыхай. Сутки. Двое. А мы пока соберем информацию. Проверим. Подумаем. Потом будем решать, что делать. Ты у друзей. Отдыхай спокойно.

Я проспал почти целые сутки, сказывалось физическая и нервная нагрузка предыдущих дней. Лишь на следующий день я снова почувствовал себя человеком. После завтрака, я сидел в мягком кресле, подумывая о том, что, не пришло ли время снова окунуться в окружающий мир, как двери распахнулись. В комнату вошел "клык", который встретил меня тогда в зале представительств, в самый первый раз моего появления в их мире. Только мы сели в кресла напротив друг друга, как я неожиданно вспомнил, так же напротив меня на станции "Земля" впервые сел "Коля".

– Ты как-то странно посмотрел на меня. Что-то вспомнил?

– Да. Я тебе о нем говорил. Морф по имени "Коля". Мы часто сидели так, друг против друга и разговаривали. Но не о нем сейчас речь. К какому вы пришли решению?

Кот еле слышно пофыркал в свои жесткие усы и вдруг неожиданно спросил: – Как нам тебя теперь называть? Геонцом или землянином? Или не тем и не другим, а просто по имени.

– Хм. Даже не знаю, – я некоторое время помолчал, пытаясь понять, чем вызван этот вопрос. Простым интересом или в нем было заключено что-то особенное. Не придя ни к какому выводу, сказал. – Наверно… все-таки геонцем. Все-таки Гео была проматерью нашей цивилизации. А еще лучше, зови меня просто Владом.

– Ф-флат-т, – кот исказив мое имя, смягчив его, попробовал словно на вкус, прокатав в горле, потом, словно выстрелил им, произнеся его коротко и жестко. – Флат!

Снова прислушался к нему и откровенно сказал: – Ваше пристрастие обозначать любую личность именем, стоит ли она этого или не стоит, общеизвестна. Лично мне оно никогда не нравилась. И имя твое мне не нравиться. В нем нет внутренней твердости, обозначающей тебя. Оно какое-то полумягкое, скользкое. Буду звать тебя, как и раньше звал твоих соплеменников: геонец. Ты у нас в единственном числе, поэтому путаницы не предвидеться.

Я тут же понял: коты приняли меня. Но что-то в его словах меня насторожило. Прокрутив его слова обратно в своей памяти, до меня вдруг дошло: он знал геонцев и говорил с ними.

– Послушай! Ты хочешь сказать…

Тут я замолчал, пытаясь сообразить, все ли я действительно правильно понял. Кот сильно фыркнул в усы, и я понял, что это значит: он ухмыльнулся.

– Что? Теперь до тебя дошло? Знаешь, мы тоже сильно удивились, когда услышали от тебя про "врата времени". У вас проскочило около полумиллиона лет, а у нас не прошло и трехсот. К рубежу смерти мы подходим в шестисотлетнем возрасте, в чем немаловажная заслуга вашего народа. Поэтому то, что произошло с твоей расой, еще лежит в нашей памяти. Мой народ ничего не забыл и надеюсь, будет помнить всегда. Теперь перейдем к делу. Семнадцатый звездный флот был уничтожен в течение часа. Как, мы пока не знаем. Совет пока это держит в величайшем секрете, готовя для общественности официальную версию со смертельным вирусом, занесенном с космической станции на корабли. Умно. Но не совсем. Слишком многие знают о том, что произошло на самом деле. Мы тут подумали и решили: другого такого момента опробовать свои когти на Союзе нам может больше и не представиться.

Я подался к нему всем телом: – Значит, вы решились!

Кот в ответ на мое порывистое движение мягко покачал обеими лапами у себя перед грудью. Этот жест, скорее всего можно было перевести так: спокойствие, только спокойствие. Я оказался прав.

– Ты, право, как котенок, молодой геонец, – его гортанные, горловые звуки сейчас шли мягкими перекатами, – такой же нетерпеливый. Впрочем, что с тебя взять. Ты по нашим возрастным меркам еще несмышленыш, да и геонец только по генам, а не воспитанию. Вот Кори, судя по твоему рассказу, была… Впрочем, не будем уходить от темы. Перед тем как я начну излагать план, у меня есть к тебе один вопрос. То, что ты проделал с семнадцатым флотом, повторить сможешь? В случае необходимости или смертельной опасности?

Несколько раз я уже пытался вспомнить все то, что дало мне возможность использовать страшное оружие, но поиски в собственной памяти практически ничего не дали. Все это больше напоминало наполовину бред, наполовину кошмар, который нельзя было ни анализировать, ни систематизировать. У меня не было сомнений, что есть другой "ключ" от во вселенную разумов, но где его искать, я пока не знал.

– Просто… не знаю. Честно, не знаю. В тот момент я был явно не в себе. Чудом выжил. Моя внутренняя ненависть трансформировалась в реальное убийство. Я убивал, сводил с ума. Не руками, а своим желанием отомстить… Гасил жизни,… словно свечи. Я это делал. Но как, не знаю.

– Ладно! Будем исходить из того, что есть. А есть у нас…

Я стоял перед "вратами времени", испытывая вместо положенного благоговейного волнения лишь простую злость. Слишком много всего ожидали от них. Они должны были восстановить цивилизацию Гео в прежнем статусе, покарать врагов, воссоединить народ, разделившийся во времени и пространстве, а вместо этого они стали, косвенным, но, тем не менее тем, что обычно называют "орудие убийства". Бойня на Медее. Терряне. Лавиния. Аттена. Корн. Геонцы. Кори с отцом. Все их жизни унесло именно они, так называемые "врата времени". И теперь мне снова предстояло испытать судьбу. Даже сейчас, в своем новом статусе, со знаниями поколений предков и гипотезами – рекомендациями, полученными от муркоков, я не знал в какой точке перекрученного временем и пространством туннеля, я выйду. Единственное, что я знал точно, это то, что одна из точек – Медея, вот только попаду на нее сразу или мне придется перебрать несколько пересадочных станций, это было для всех, кто планировал и организовывал мою отправку, секретом. С геонцами вопрос также был непонятен. Лишившись самих врат, у них должна была остаться ее след – станция пересадки, но почему они до сих пор не появились здесь, в поисках пропавших "врат" оставалось для меня загадкой. Сейчас мне, муркокам и еще трем нашим союзникам – мирам требовалась реальная помощь в осуществлении наших планов, и я был намерен ее получить. Я еще раз оглянулся по сторонам, перед тем как шагнуть в них. Прошло около двух месяцев после того, как состоялся тот памятный для меня бой. Двое против пятисот.

Это помещение было в числе немногих, которые не пострадали. Даже трупов здесь было не более десятка. Все они были одеты в форму солдат службы безопасности. На станции с тех пор, так никто и не появился, хотя подступы к ней были до сих пор надежно перекрыты. Как на земле, так и из космоса. Но только не для меня. И вот я здесь, чтобы сделать этот шаг.

"А ведь еще два месяца назад я мечтал об этом. Ведь это была дорога домой. На Землю, – неожиданно подумал я. – Как все резко изменилось. И в первую очередь – я сам. И как мне теперь покажется моя родина?".

И тут я неожиданно понял, что своими воспоминаниями оттягиваю момент перехода. Мне не хотелось вверять свою жизнь чудовищу, которое уже сожрало столько народу. Как только я это понял, то тут же сделал шаг вперед, как делал всегда в своей жизни, когда мне было страшно.

Мне повезло. Я оказался в том зале, откуда когда-то покинул Медею. Сейчас здесь царила тишина и запустение. Взгляд невольно устремился к месту, где лежало тело Лавинии. Сначала память, а потом сердце, словно обожгло огнем, но отдаться на волю чувств мне так и не дали. Информационное поле сообщило, что охранные системы засекли меня, сообщив, что через пространственный туннель появились незваные гости. Через инфополе, я, можно сказать, видел, как дежурный оператор докладывает о пришельце, как искусственный интеллект, найдя меня в базе данных, информирует соответствующие службы, как поднимается по тревоге отряд службы безопасности полигона. Когда разрабатывался сценарий моего появления на Медее, мы изначально исходили из одного варианта: официальный визит. Теперь мне оставалось только ждать. Из стекающейся со всех сторон информации я вычленил для себя только время моего исчезновения. Три недели тому назад я исчез отсюда вместе с Корном и Аттеной.

"Три недели. А что это такое? Мы привыкли измерять время при помощи циферблатного круга, мы привыкли считать, что время – это прямая линия, идущая из "прошлого" в "будущее". Но время – не линия в пространстве и не плоский круг. Это нечто другое. Мы просто обозначили его для себя словом "время" и набором единиц для его измерения, но что именно таится за этим словом, мы до сих пор не знаем. Взять хотя бы этот временной туннель… Стоп! Что это со мной происходит! Скорей бы приходила охрана, а то со скуки начну еще строить новую теорию о физике времени. Что-то меня в последнее время на умные мысли тянет! Ох, не к добру все это!".

Даже без инфорполя нетрудно было догадаться, как меня встретят, тем более что три недели слишком маленький срок, чтобы забыть, как тут кругом лежали трупы, и рекою текла кровь. От вновь нахлынувших воспоминаний меня невольно передернуло и на душе сразу стало как-то неуютно.

"И долго мне так еще стоять! – но не успел я высказать появившуюся мысль вслух, как створки ворот медленно стали раздвигаться. В открывшемся проеме меня встречал с оружием наготове взвод местного спецназа в полной боевой выкладке. Некоторое время мы рассматривали друг друга. Если я – с ехидной насмешкой, то бойцам было явно не до веселья, каждый из них сейчас представлял комок нервов, щедро сдобренный страхом, напряженностью и боевой злостью. И только после того, как мне продемонстрировали военную мощь, под потолком раздался голос, в котором нетрудно было угадать неуверенность: – Вы тот самый Влад, который…?

– А как вы угадали? С первого раза или с третьего? – я бесцеремонно перебил говорящего. Ситуация стала меня забавлять.

– Где Корн и Аттена? – сейчас в голосе не было неуверенности, а только злость и напористость.

Вопрос смял мою веселость, как комок ненужной бумаги.

– Вы хотите знать, где они?! Тогда слушайте! После того, как мы… – этот рассказ был не раз отредактирован и избавлен от лишних подробностей, поэтому я смог уложиться в рекордно короткое время, рассказав только суть того, что произошло со мной. – В данный момент я являюсь послом от содружества четырех миров. А все, с чем я явился, касается только Совета Торгового Кольца.

Не успел я закончить свою речь перед Советом, как понял, помощь как таковую, рассчитывать нечего, эмоциональный фон, исходивший от большинства членов, говорил сам за себя. Они хотели не войны, а мирного сотрудничества. После недели обсуждений, споров и дебатов Совет решил оставить все как есть до тех пор, пока не проясниться ситуация на том конце туннеля. Впрочем, на другое мы и не рассчитывали, но зато вторая моя просьба была удовлетворена почти без промедления. Использование нуль – перехода, расположенного на Земле. Это была своего рода компенсация нам за отказ в помощи. Теперь передо мной остались только две задачи: найти геонцев и произвести набор добровольцев на Земле. Проработав и проанализировав все возможные данные по работе "врат времени", ученые нашего содружества предположили, что после исчезновения космической станции вместе с вра-тами, на ее месте должна остаться "пересадочная" станция. Прямо в космосе. И вот после ряда неудачных попыток я действительно оказался в глубоком космосе. Как я не был готов к подобной смене декораций, оказаться один на один с холодной пустотой стало для меня настоящим испытанием. Не успел я проникнуться чувством страха в полной мере, как оказался на борту звездолета геонцев. В отличие от Совета Торгового Кольца эти бравые ребята, горящие местью, были готовы выступать немедля. Единственной причиной задержки стало нахождение станции перехода в открытом космосе, но как заверили меня геонцы, этот технический вопрос они решат в течение двух недель, после чего сразу начнут отправку войск. Согласовав детали, я снова отбыл на Медею. Теперь мой путь лежал на Землю. Я ждал и боялся нашей встречи. Боялся разочарования. Без него не обошлось, но ощущение душевной теплоты и какой-то детской радости, нахлынувшие на меня по возвращению, вскоре заглушили негативные эмоции напрочь. К тому же времени на душевные излияния у меня просто не было, слишком много всего нужно было сделать. И сделать самому. Хотя вопрос с наемниками решился просто, желающих проливать свою и чужую кровь на Земле всегда было в избытке, слишком многое в договорах по найму выглядело странным и необычным. Пришлось нанять для этой работы солидную юридическую фирму, но и она не спасла меня от переездов с места на место, от совещаний и заседаний на различных уровнях. Мотаясь по планете, я только и делал, что согласовал, обсуждал и решал. И так в течение полутора месяцев, пока последний из отобранных мною наемников не исчез в портале.

Армады сошлись в созвездии Серебрянки, около погасшей миллион лет назад звезды под каталожным номером 94109. Но не успели они обменяться первыми залпами, как треть карательной экспедиции СИМ объявила о переходе на сторону восставших. Детально разработанные планы сражения генеральным штабом Союза рухнули в одно мгновение. Объединенные силы мятежников набросились на корабли Совета, как собаки на затравленного зверя. Раздробленный на части флот Союза сначала пытался перестроить свои порядки, но маневр внес еще больший беспорядок, после чего командиры отдельных кораблей и соединений, плюнув на разработанные планы, избрали то, что каждый из них посчитал лучшим выходом из положения. Кто стал драться за свою жизнь, кто пытался бежать. Битва, развалившись на отдельные схватки и погони, все больше расползалась в пространстве. Три часа хватило на то, чтобы окончательно развеять миф о непоколебимой мощи космических сил Союза. Следующий удар был нанесен наземным войскам СИМ. В трех сражениях подряд на планетах, являвшихся своего рода оплотами Союза, армии союзников, костяк которых составили отряды геонцев и землян, наголову разгромили войска Совета. После чего Союз Индустриальных Миров перестал быть таковым, став рассыпаться как карточный домик. Миры один за другим стали заявлять о своем выходе из бывшего Союза. Остались верными турусам только Коренные Миры, с которых начиналась галактическая экспансия, а также часть планет, где власть зиждилась на штыке, а народ в достаточной степени запуган и забит. Эти миры не отличались ни достаточно высоким потенциалом науки и техники, ни высоким уровнем культуры и философии, влача свое существование в основном качестве сырьевого придатка или промышленно-перерабатывающей базы. Но даже с этими союзниками турусы судорожно начали сколачивать новый военный блок, помимо старых союзнических договоров, которые раньше Совет никогда не считал даже стоящими бумаги, на которой они были написаны. Страх потерять то, что осталось, включая свою собственную жизнь, заставил некогда высокомерных турусов пойти на сделку с этими марионеточными правительствами, которые они сами когда-то создали. Наскоро сколоченный новый военный блок выдвинул на границы своей урезанной на две трети территории, свои последние силы, которые только мог наскрести. По численности кораблей их армада представляла чуть больше половины состава одного прежнего звездного флота. Жалкая демонстрация сил не произвела на Дальние Миры, шагнувшие в эпоху новых перемен, ни какого впечатления.

Новость о создании нового военного блока во главе с турусами продержалась на основных галактических каналах только два дня, да и то прошла не в ряде основных новостей. Обитатели Дальних Миров спешили строить новую жизнь, что им теперь развенчанный и смешной в своей детской воинственности Совет.