"Игорь Борисенко, Денис Лапицкий. Вариант 'Ангола' " - читать интересную книгу автора

- Товарищ Вершинин?
- Именно, - я поднялся.
- Здравствуйте, я лейтенант Вейхштейн, - он протянул мне руку. -
Владимир.
- Александр Вершинин... Саша. Впрочем, вы это уже знаете.
Лейтенант оказался довольно плотно сбитым парнем среднего роста.
Темные, чуть курчавые волосы, зачесанные назад, открывали высокий лоб,
голубые - хм-м, немного странно при такой фамилии, но чего в жизни не
бывает? - умные глаза внимательно и цепко изучали меня. Хотя он и служил в
самом что ни на есть тыловом городе, почему-то сразу чувствовалось, что он
здесь отнюдь не "отсиживается".
- Да вы кушайте, я подожду, - сказал Вейхштейн после короткой паузы, и
сел на скамейку напротив меня.
Я кивнул на блюдечко.
- Поделим?
- Нет, спасибо. Я только что из дома, а мать голодным не выпустит, вы
же понимаете.
Повариха, поняв, что Вейхштейн оказался тут отнюдь не случайно,
удалилась на кухню, напоследок сказав, что грязную посуду можно оставить на
столе.
- Мне сказали, что самолет уже ждет, - сказал я, сосредоточенно лупя
яичко.
- Это хорошо, - кивнул Вейхштейн. - Саш, может, сразу на "ты"?
- Я - "за". Как я понимаю, работать вместе нам придется достаточно
долго, так что ну их, эти формальности...
- Кстати, ты знаешь, куда мы сейчас летим?
- Ну, путь долгий, - сказал я. - Иркутск, Чита, Хабаровск... А конец
маршрута в Елизово, это аэродром близ Петропавловска.
Вейхштейн присвистнул.
Четверть часа спустя, поблагодарив повариху Надежду и попрощавшись с
капитаном Лукиным, мы уже шли к самолету.

Владимир ВЕЙХШТЕЙН,
17 - 25 сентября 1942 года.
В который раз поворачиваясь с боку на бок на жестком топчане, я
ожесточенно зевал, словно надеясь таким образом вернуть запропастившийся
куда-то сон. Главное, буквально час назад, когда мы сидели в доме культуры и
смотрели фильм, я просто валился со стула, так хотел на боковую. Даже фильма
не запомнил - ни названия, ни кто играл. А пока пришел, почистил зубы и лег
спать в "нашей казарме", сон как рукой сняло. Снова начал вспоминать, как
летели сюда и все остальное.
Вспоминал, как утром пятнадцатого сентября самолет с натужным ревом
оторвался от взлетной полосы аэродрома на Каштаке и пополз вверх. Недолго
пролетев над городом, вдоль Томи, он полого повернул прочь от него, куда-то
на юго-восток. А у меня в голове застыли картины: пляж на речке, у моста,
где мы купались в жаркие июльские дни, старая церковь на высокой горе,
тенистые улицы со старыми, еще купеческими домами с резными наличниками на
окнах... Тогда я еще не знал, что меня ждет, но в голове настойчиво билась
мысль: не вернусь сюда больше, не вернусь!
Никогда бы не подумал, что всего за пять лет можно привыкнуть к городу,