"Георг Ф.Борн. Евгения, или Тайны французского двора (т.1, "Карлистские войны" #1) " - читать интересную книгу автора

всеобщему удовольствию, а заниматься этическими изысками и сложными
моральными проблемами авантюрный роман вовсе не обязан.
Тем не менее, и автор авантюрного романа не мог остаться в стороне от
веяния времени. Создавая свои блестящие развлекательные книги, Борн
по-своему воспринимает и перерабатывает современную ему эстетику декаданса,
со времен великого французского поэта Бодлера воспевавшую "цветы зла",
красоту и губительную привлекательность порока. Пожалуй, самыми яркими и
запоминающимися образами, самыми сложными, неоднозначными и привлекательными
характерами оказываются у Борна не прелестные инженю, а принцесса Евгения,
глубоко порочная, опасная и красивая хищница, и дон Карлос, которого сам
Борн называет "демоном порока" и "исчадием ада". Дитя своего века, Борн
по-своему отразил и его трагедию - осознание страшной истины: "гений и
злодейство", порок и красота не только перестали быть "вещами
несовместными", но, напротив, спокойно идут рука об руку.
Зло активно присутствует в книгах Борна, и его концепция у этого
развлекательного автора поражает необычной для такого жанра глубиной. У
Борна мы находим очевидное и очень показательное противоречие в подходе к
этой проблеме. Да, у Борна есть опереточные злодеи, в его изображении зла
еще много старомодных черт. Есть страницы, написанные в духе готического
"страшного романа" - здесь и жуткие подвалы инквизиции, тайно действовавшей
в Испании конца прошлого века, и детоубийцы, замаскировавшиеся под
содержателей дома сирот, и изощренные пытки, и кровавая месть.
Но не эти "страшилки" поражают и угнетают воображение читателя. За
старомодной готикой и наивным пугалом инквизиции уже встает нечто большее -
появление у Борна первого проблеска идеи нового, современного зла, против
которого бессилен прежний гуманизм. Эта исчерпанность старого, христианского
представления о добродетели перед лицом современного зла, зла
постхристианской эры и роднит книги Борна с гротескными и кошмарными
антиутопиями нашего века. Зло - это движущая сила сюжета в романах Борна,
зло обладает самоценностью и автономией, а добро ведет с ним изнурительную
позиционную войну, отступая с тяжелыми потерями. В итоге надлежащая победа
добродетели явно оказывается лишь уступкой законам жанра и торжественно
появляется в финале романа как "бог из машины" ("deos ex machina")
древнеримского театра.
Любопытно, что Борн достаточно фактографичен, и художественный вымысел
у него обильно приправлен реальностью. Так, готические ужасы инквизиции, в
застенках которой периодически оказывается то один, то другой благородный
герой, действительно имеют под собой жизненную основу. Хотя официально
институт инквизиции был отменен в Испании в начале прошлого века, тайные
суды инквизиции и даже пытки продолжались еще в течение всего XIX века.
Эпизод с английскими детоубийцами - содержателями приюта взят прямо из
жизни. Борн знакомился с материалами судебного процесса по этому делу,
которое слушалось в 1872 году в Лондоне. Будучи "очищенным" от специфических
черт авантюрного романа, который превратил этот сюжет в очередную
"страшилку" для читателя, эпизод может вызвать в памяти пассажи Диккенса,
посвященные работным домам и детским приютам, быт которых описан в "Оливере
Твисте" или "Давиде Копперфильде". Борн умело сохраняет в этом эпизоде
специфический английский, "диккенсовский" колорит, и неудивительно -
местному колориту Борн всегда уделяет огромное внимание, считая его
важнейшим залогом привлекательности книг для массового читателя.