"Эдуард Борнхеэ. Борьба Виллу " - читать интересную книгу автора

Кузнец догадался, что тут дело неладно, и постарался как можно дольше
задержать слуг. Он стал подробно расспрашивать, чем провинился беглец,
какое у него лицо, есть ли борода и какого цвета, во что он был одет, какая
у него лошадь, сколько ему лет. Когда он решил, что Прийду, наверное, успел
уже отъехать достаточно далеко, и когда слуги стали проявлять нетерпение,
Виллу не спеша заявил, что, как ему кажется, такой человек за несколько
минут до прибытия слуг проехал мимо кузницы и свернул на окольную дорогу,
ведущую к мызе Пуйду. К стыду нашего героя, мы должны признаться, что
кузнец самым бессовестным образом соврал и указал слугам дорогу, далеко
уводившую от той, по которой проскакал Прийду.
- Чего ж ты, бес, сразу не сказал? - сердито пробурчал один из слуг.
- Я не сторож всяким бродягам,- невозмутимо ответил кузнец.- Я занят
своей работой. Если вам велено ловить конокрадов, то сами и смотрите в оба и
немешкайте.
Обманутые слуги с ругательствами двинулись дальше - по указанной им
дороге.
- Ну что за мальчишка! - озабоченно бормотал кузнец.- Он, сорванец,
крадет лошадей и подстрекает крестьян к мятежу. Вот непоседа! Поди знай,
какая скверная история из этого еще может получиться. Жаль, что я сам не
могу пойти в Ристи и все разузнать.
Вскоре к кузнице подъехал комтур со своим отрядом. Деревня, в которую
они направлялись чинить суд, находилась на расстоянии полумили, возле этой
же дороги.
Комтур и кузнец были, как мы знаем, добрыми друзьями; но когда Виллу
спросили, не видал ли он беглеца, то дружба эта не помешала нашему
недостойному герою так же наврать комтуру с три короба, как и его слугам.
Комтур доверил кузнецу своего пленника - неизвестного монаха, который
для отряда, готовившегося к новым действиям, являлся только обузой. Руки и
ноги узника связали заново, на этот раз очень крепко, и, чтобы монах никому
не мешал, бросили его в темный чулан рядом с кузницей.

После отъезда комтура и его спутников кузнец и подмастерья снова принялись
за работу так усердно, что совсем забыли о пленнике, не напоминавшем о себе
ни единым звуком. Потом они отправились обедать в жилой дом кузнеца. Дом
этот находился в нескольких десятках шагов от кузницы и снаружи представлял
собой обычную крестьянскую избу, срубленную из необтесанных бревен. Зато
внутри дома имелось немало драгоценных и редких вещей, привезенных кузнецом
из чужих стран. Там было всевозможное оружие и охотничьи принадлежности,
украшенные искусной резьбой кувшины и кубки, ящики и коробки. На столе
дымилось свиное жаркое, приготовленное иноземным поваром по всем правилам
кулинарного искусства; стояли здесь и кружки, наполненные пивом и вином. По
всему было видно, что кузнец любил хорошо поесть и попить и что он усвоил
обычаи чужеземных богатых горожан.
За обедом кузнец вспомнил о пленном монахе. Он сейчас же взял со стола
такое количество еды и напитков, что его свободно хватило бы на троих, и
пошел навестить пленника. Но, войдя в дверь кузницы, он в испуге отшатнулся
и уронил миску и кружку, которые при этом разбились вдребезги.
Высокая фигура монаха маячила посреди кузницы; крепкие путы на его
руках и ногах словно растаяли. Оправившись от испуга, кузнец прежде всего
схватил монаха за руку, чтобы тот не мог убежать.