"Леонид Бородин. Ловушка для Адама (повесть, Роман-газета 6 1996) " - читать интересную книгу автора

- Вай нот! - возразил я и был понят.
Между прочим, сэка - самая блефовая игра из всех, что я знаю. Всего три
карты в руке, а весь характер как на ладони. Если ты трус или жмот, или
плут, или простак, или воля у тебя, как у прирожденного лидера, - все
выявится за пять-шесть раскладов. Опасная игра, чертовски опасная! Чистой
воды мазохизм подтолкнул меня согласиться. Не раз пробовал, унижает меня эта
картежная провокация, знаю ведь, а нарываюсь...
Станция, пакгаузы, мачты высокого вольта - все разом подевалось
куда-то, и оказалось, что тепловозик наш мчится, заваливаясь на бок на
виражах, по глубокой канаве, обсаженной елками так плотно, что никакой
видимости по бокам и лишь развал серого неба над головой да серые нитки
рельс, то и дело исчезающие в поворотном нырке. Сзади чуть пригрохатывала
цистерна... Что-то бесовское было в самом движении или в настроении моем, а
уж партнер мой карточный с наколками на руках и пионерским галстуком на
шее - сплошная антисоветчина - почти что булгаковский персонаж... И какая-то
лихость нездоровая...
Я продувался. И не оттого, что играл плохо, просто не мог заставить
себя расслабиться, раскрыться, заиграть по характеру своему, обнаружиться
боялся и проиграть не деньги, - мелочь на кону, - но нечто большее, ведь
постарше я его, бойкого и ловкорукого...
Между тем тепловоз вырвался, наконец, из канавы на открытое
пространство и через несколько минут с надсадным свистом влетел на обширную
площадку с несколькими рельсовыми нитками, ручными стрелочными переводами, с
полдюжиной вагонов на крайней боковой тупиковой ветке. Приткнулись
посередине, и Петр выскочил наружу. Некоторое время мотались туда-сюда. В
итоге цистерна, что была сзади, оказалась впереди тепловоза, и, толкая ее
перед собой, мы вкатились, наконец, на ту колею, на которой стояли вагоны.
Тотчас же справа и слева из-под елок стали появляться люди весьма
странного образа, в каких-то замызганных плащах, в грязных пиджаках, Бог
знает, в какой обуви, а физиономии - одна карикатурнее другой. Помощник
машиниста Олег, к тому моменту завершивший опустошение моих карманов, с
удовольствием пояснил:
- Такого не видел? Перед тобой заслуженные алкаши нашей орденоносной
области! Элита! Лучшие из лучших!
- Откуда они взялись? Здесь...
- Из города. Сегодня понедельник. Приползли опохмеляться.
- Чем?
- Коньячным сырцом. Пошли!
На тепловозе остался только машинист. Петр отвел меня в сторону и
сказал: "Стой здесь, смотри и постигай!" Сам подошел к сцепному устройству
между тепловозом и цистерной, что-то там проделал и, отступив на пару шагов,
махнул рукой.
Лихо свистнув, раскрашенный тепловозик рванул с места и, как щитом,
прикрываясь цистерной, лихо помчался на состав вагонов на другом конце
маневрового пространства. Вдруг резко, со скрежетом затормозил, цистерна
оторвалась от него и точно нацеленным снарядом понеслась на вагоны. Я не
успел ни удивиться, ни испугаться. Ну, что грохот, - это само собой. Из
цистерны вырвалось желтое пламя, метра на три, не меньше, вырвалось и
зависло на мгновение, потом ринулось вниз и потекло желтым по желтому.
Пламени не было, был коньячный сырец, и запах его не только до меня волной