"Леонид Бородин. Без выбора (автобиографическое повествование)" - читать интересную книгу автора

Леонид Бородин

БЕЗ ВЫБОРА

Автобиографическое повествование.

Сколько себя помню (а помню рано, с трех лет уже большими эпизодами, а
как война началась, воспоминания последовательны и отчетливы), так вот,
сколько помню себя, при себе, рядом с собой или где-нибудь невдалеке всегда
вижу загадочную штуку - одноглазый бинокль, или бинокль для одного глаза,
или монокуляр, как его называла бабушка, потому что если "би", то это
"два"... А тут один, а второй вовсе не отломался, его специально не
приделывали, но так вот и задумывали, чтоб то одним глазом посмотреть, то
другим и сравнить, каким виднее.
"Виднее" было обоими одинаково. Только двумя глазами, без этой штуки,
было видно правильнее, потому что все, что есть, все и видно, хотя и отдаль.
А в этом самом "моне" хоть и вблизь, но только кусочек всего, а кусочек без
всего видеть хотя и дивно, но досадно, потому что невидимому, возможно,
обидно за невидимость. А если начинаешь водить туда-сюда, то вообще никакого
толку - сплошное мелькание.
К тому же, когда монокуляр переставляешь от одного глаза к другому,
положим, смотришь на скалу, - она прыгает то влево, то вправо, а по
правде-то она на месте... Но все равно здорово! На скале видишь не только
кедр, но и знаки на нем- впростую их ни за что не рассмотреть.
Одно плохо - нельзя смотреть и идти. И запнуться можно, и в глазу,
которым смотришь, все дергается. Монокуляр не для движения, он для покоя.
Сел на крыльце, навел на скалу, насмотрелся, на Байкал навел и смотри, пока
оба глаза по очереди не заслезятся. Отдохнул и совсем в другую сторону - и
там что-нибудь высмотрел, чего раньше не замечал...
Жизнь вроде бы еще продолжается, но движение... оно теперь уже не у
меня, а у жизни, и я снова могу позволить себе, как тьму лет назад на
крыльце отчего дома, попользовать монокуляр, только направляя его не
вперед - в том далеком "впереди" меня, считай, нет. Зато за моей спиной
эпоха. Не историческая эпоха, но всего лишь эпоха моей жизни - и почему бы,
собственно, мне не посмотреть на свою жизнь монокулярно, если она у меня,
как и у всех, единственная?

У подножья серых скал

Как и у многих, сознательная жизнь моя начиналась вместе с бабушкой.
Ольга Александровна Ворожцова, дочь сибирского купца средней руки,
учительница по профессии, а по моей памяти - энциклопедистка... "Моя бабушка
знает все!" - таково было первое убеждение в жизни.
Преподавательница Иркутского сиропитательного приюта... В
русско-японскую - санитарка в офицерском госпитале при штабе генерала
Куропаткина... Вместе с какой-то Великой княжной, подруги... Потом первая на
Байкале метеостанция в том самом Маритуе, где пройдет мое детство... Девятый
ребенок в семье, она одна переживет революцию (два брата бесследно пропали
где-то на сибирских просторах с отрядом каппелевцев). С моим дедом,
белорусом по происхождению, расстанется в те же революционные годы, и дальше