"Леонид Бородин. Повесть странного времени" - читать интересную книгу автора

- А больше тебе обо мне ничего не известно? - спросил он все с тем же
странным оттенком в голосе, который не только не нравился мне, но и
действовал на меня как-то расслабляюще.
- Известно, что вы троцкист, - ответил я.
Он вдруг всплеснул руками и расхохотался. Не знаю, почему, но я не мог
вынести этот смех, он переворачивал во мне все, все спутывал, он раздражал
меня, даже злил. Наверное потому я вдруг закричал на него, схватив ружье в
руки:
- Чего смеетесь! Чего смеетесь! Вот сейчас трахну из ружья и уйду
домой! Вы думаете, я буду с вредителями нянчиться, да!
Он перестал смеяться, скривился, как от боли, и сказал тихо:
- А куда ты мне стрелять будешь? В грудь? В лицо? Или в спину? Можно
стрелять по ногам. Я тогда жив останусь и уйти не смогу. Ружье-то у тебя чем
заряжено?
Почему мне тогда хотелось плакать? Как называется все, что я тогда
испытывал? Что это было за чувство? Помню только, что мне было плохо, даже
хуже, чем идти с ружьем наизготовку. Это было хуже, чем усталость и
изнеможение! Я вскочил на ноги и крикнул: "Пошли!"
Невероятно, что я тогда дошел. Три или четыре раза я падал, но тут же
вскакивал на ноги и целился в человека, идущего впереди меня. Проходило
некоторое время, и ружье опускалось вниз и чуть не волочилось по земле.
Тогда он поворачивался и делал угрожающий жест. Иногда это бывал только
жест, а иногда его лицо перекашивала такая злоба, что палец сам ложился на
спусковой крючок. Но я его убирал вскоре, потому что боялся случайно
выстрелить. Когда руки мои окончательно ушли из-под контроля, отчаянным
усилием я спустил боек и положился на судьбу.
Был еще один перекур. Мне почему-то на этот раз хотелось, чтобы он
заговорил. Очень хотелось! Но он не сказал ни слова, был хмур и печален...
За полкилометра от дома я снова остановился. Совесть моя была
неспокойна. Практически он пришел сам. При желании он сто раз мог уйти от
меня. Если так, зачем же мне вести его под ружьем через весь поселок?
Но пока я все это обдумывал, он неожиданно спросил меня:
- Ну, что, устал?
- Устал.
Он болезненно улыбнулся.
- В общем-то ты молодец! Настоящим мужчиной станешь... - Тут он сделал
паузу. Потом добавил: - Если из тебя человек получится.
- Вы действительно вредитель? - спросил я.
- Вот так номер! - проговорил он своим прежним неприятным тоном.
Арестовал человека, чуть не застрелил его, а теперь спрашиваешь! Такие вещи,
сынок, задним числом не делаются. Уж если кого взял под ружье, тащи до
конца!
- Чего вы хотите? - вырвалось у меня почти криком.
- Чего хочу? Хочу, чтобы ты привел меня под ружьем в милицию.
- Зачем? Зачем вам это надо?
- Мне этого не надо. Это тебе надо. И еще кое-кому...
И снова на его лице я увидел уже знакомое выражение мстительности и
злости. Росла моя неуверенность. События теряли привычные для понимания
черно-белые тона и требовали каких-то других критериев, требовали напряжения
и времени для оценки. Я же хотел простоты и ясности. Мне было всего