"Петр Бородкин. Тайны Змеиной горы " - читать интересную книгу автора

Получив весть об открытии в Змеевой горе, Демидов принялся настойчиво
хлопотать о возвращении Колывано-Воскресенских горнорудных заведений. В
угоду ему Угримов все чаще жаловался в Главную канцелярию "на безлюдье,
дикость тамошнего края и ненадежность рудных мест к простиранию заводского
действия".
Из Невьянска, с демидовского подворья, глубокими ночами частенько
выкатывались крытые возки под надежным караулом. Иные держали путь в
Екатеринбург, иные и подальше - в Москву и в Петербург. Хитрый заводчик
отправлял "нужным" людям дары. Одни получали дорогие картины в тяжелых, под
листовым золотом рамах, диковинные статуэтки, вазы, канделябры, люстры из
редких минералов, другие - роскошные бухарские и персидские ковры, узорное
каслинское литье, третьи, самые влиятельные, - золото и серебро в изделиях и
слитках. "Долг платежом красен. Да воздастся сторицей за утраченное", -
думал Демидов и не ошибся.
Вскоре и Главная канцелярия в представлениях в берг-директориум начала
настойчиво повторять строки угримовских отчетов. Задаренные петербургские
сановники только и ждали того, чтобы в один голос высказать свое мнение:
"Какой прок от тех рудных мест и заводишек. Поруха одна для казны, если не
больше... Места тамошние ненадежны от неприятеля и бедны рудным содержанием.
Вернуть их Демидову и делу конец, а казне сущее облегчение..."
Демидовское прошение, испещренное благожелательными резолюциями во
многих инстанциях, беспрепятственно дошло до самой императрицы Анны
Иоанновны и украсилось кратким, но выразительным повелением:

"Быть по сему".

Тем временем в Томском горном правлении поручик Лукашов сочинил
оценочную ведомость на возврат горнорудных заведений Демидову. По ней
приказчики и приняли все сполна.
Приказчик Сидоров возвращался в Колывань из Невьянска. Перед отъездом
он получил строгий наказ не рыться в Змеевой горе, пока не получит особого
разрешения. Сам Демидов отобрал клятву в том, затем отправил приказчика в
правежную избу, где чинили страшные пытки над ослушниками хозяйской воли. От
душераздирающих криков, тошнотворных запахов человеческой крови и горелого
мяса приказчику, жидкому на расправу, сделалось дурно. Горло сжали железные
клещи, затряслись от страха ноги. В ошалелых глазах стоял густой осенний
туман. Приказчик вышел из избы и еле пересек двор пьяной, заплетающейся
походкой. Улыбающийся, довольный преподнесенным уроком, Демидов спросил
невинным голосом:
- Видел? Понравилось, чай!
Приказчик рухнул пластом наземь, жалобно заверещал, как синица в лапах
ястреба:
- Как не видеть, благодетель! Видел, видел! Не дай бог такого изведать
на старости лет!..
- Вот то-то же! Теперь езжай с богом да не забывай, против чего крест
клал...
В ознобе Сидоров сел на повозку. Всю дорогу, как живое, стояло в глазах
видение страшного демидовского суда, в голове вертелась неотступная
мыслишка: "Лют хозяин, запорет, как волк ягненка, коли прознает про какое