"Екатерина Боронина. Удивительный заклад " - читать интересную книгу автора"розой ветров", что не позже полуночи ты разузнаешь о Снежке и, если он еще
жив, накормишь его. Тебя не испугал мой рассказ о глухонемой, хотя ты был уверен в те минуты, что она сумасшедшая, способная зарезать каждого. - Ты не спи! - сказал Семка. - Залаю под окном собакой. Услышишь - выходи во двор и прямо в столярную. Я вернулся домой немного успокоенный. Наконец все легли спать. Даже бабушка не стала в этот вечер плести свои кружева, - так она измучилась с матерью. Меня тоже клонило ко сну, но я перемогал себя и тревожно прислушивался к малейшему шуму под окном. Несколько раз я вскакивал, услышав, как заливается чья-то собака. Но лай явно доносился с соседних улиц. Я тревожился за Семку. Как он проберется во двор ломбарда? А вдруг он попадется и глухонемая его убьет? В ночной тишине слышны были взвизги механических пил на лесопилке Порфирьева (завод начал после праздников работать в две смены). Внизу кашляла Семкина хозяйка, в соседней комнате бормотала во сне Лена. Несколько раз она отчетливо сказала: "Мама! Мамочка!" Должно быть, ей снилась мать. Похрапывали отец и бабушка... Когда за рекой прошел товарный поезд (у него особый стук), я понял, что уже двенадцать часов: товарный проходил в полночь. После прохода товарного сон уже совершенно одолевал меня. Вдруг под окном три раза тявкнула собака. Надев материны туфли на войлочной подошве, я накинул на себя куртку и на цыпочках вышел на лестницу. Пока я добирался до столярной, сердце у меня билось, наверное, так же часто, как оно билось у Снежка в ту минуту, когда я отдавал его Храниду. - Жив, жив ваш Снежок! - прошептал Семка. - Не врешь? - Клянусь "розой", не вру! В кухне на плите сидел, а глухонемая гладила его. Потом она его в чулан у крыльца заперла. И ничуть не отощал ваш Снежок. Клянусь "розой"! - уверял меня Семка. От волнения Семка был даже не в состоянии произносить полностью заветные слова клятвы. Потом Семка рассказал, как он лез через забор (под воротами ему не удалось протиснуться: он был куда плотнее меня), как он увидел освещенное окно кухни, как он подставил ящик, чтобы заглянуть в окно, но провалился в ящик и оказался весть в пуху, будто на него вытряхнули перину: в ящике были перья. - А у чулана лапки гусиные валяются. Ох, и испугался я, когда ногой наступил! Думал, это черт меня царапнул! - рассказывал Семка. Все стало мне ясно: глухонемая тогда резала гуся. - А ты-то вообразил - убивица! - поддел меня Семка. - Тебе хорошо рассуждать! - обиделся я, - На тебя никто ножом не замахивался! - Ну ладно, чего там! Кто старое помянет, тому глаз вон, - великодушно заявил он. - Давай лучше думать, как поскорей Снежка выручить. В конце концов мы решили, что в субботу я пойду к Храниду, упрошу его сохранить кота в живых. Выкупить же Снежка мы собирались в понедельник: ведь в воскресенье Костя должен был вернуть деньги. |
|
|