"Екатерина Боронина. Удивительный заклад " - читать интересную книгу автора

опять хуже стало. (Мою мать бабушка всегда называла Машенькой.) Жар сильный
поднялся. Ты пока не ходи к ней, Алеша.
Я уверял бабушку, что вполне здоров, только немного устал, так как
сегодня было много уроков. Заметив, что я совершенно вымок, бабушка велела
все снять с себя и залезть под одеяло.
- Казалось мне, что в щах остался кусок мяса... - бормотала она, шаря
ложкой в чугунке. - Хотела тебе дать...
Еще утром, услышав такую фразу, я непременно смутился бы, но после
всего пережитого в ломбарде я почти не обратил на нее внимания. Мне было уже
все равно...
Забравшись на бабушкину кровать за шкафом, я закрылся теплым одеялом,
но никак не мог согреться. Меня била дрожь, как в сильном жару. "Что делать?
Что? - твердил я. - Опять пойти к Храниду"? Но при мысли о глухонемой меня
всего подбрасывало и зубы начинали стучать.
"Почему нож был в крови? Она кого-то резала в чулане... Она, наверное,
сумасшедшая!"
В комнату вошла бабушка и сказала мне, забирая мою мокрую одежду:
- Не забудь потом написать на памятке, что следующий срок перезаклада
отцовских часов двадцатого июля. Хорошо, что спозаранку пошла, а то бы не
застала Хранида. Он на три дня уехал по делам.
- На три дня уехал? - в ужасе воскликнул я.
- А ты чего так испугался? - удивилась бабушка.
Я понял, что выдаю себя.
- У сестры нашего мальчика заложено там лисье боа, бабушка, - соврал
я. - Завтра срок выходит, а он уехал. Потом скажет, что опоздала... Пропадет
вещь... - лепетал я, выворачиваясь.
- Когда Хранид уезжает, эти дни для закладчиков не в счет! - успокоила
меня бабушка. - Он, верно, по каким-нибудь казенным делам уехал. Не сам себе
хозяин, человек подневольный!
До сих пор я представлял себе, что Хранид и есть хозяин ломбарда, так
же вот, как отец долговязого Кости был хозяином гостиницы "Меркурий", и
слова бабушкины очень удивили меня.
- А он очень богатый, Хранид? - спросил я.
- Какое там богатый! - засмеялась бабушка. - Столько же, сколько твой
отец, жалованья получает от банка, что ломбарды держит. Все доходы царю
идут, в казну.
- А верно говорят, что глухонемая, которая у него в прислугах,
сумасшедшая? - отважился спросить я.
- Ничего не сумасшедшая! - с сердцем ответила бабушка. - Убогонькая, и
все. Мало ли что у нас в городе болтают... Ты поменьше слушай. Небось никто
ее на работу не брал, а Хранид пожалел убогонькую!
"Бабушка называет ее убогонькой, жалеет ее... А если бы она знала, что
эта убогонькая чуть не зарезала меня..." - мои мысли опять вернулись к
окровавленному ножу. И вдруг ужасная догадка мелькнула в моей голове.
Хранид, уезжая, велел глухонемой зарезать Снежка и приготовить его шкурку.
Сам он не хотел делать этого, чтобы не слышать, как Снежок будет кричать.
Глухонемой же все равно: она ничего не слышит. Вот этим она и занималась в
чуланчике... Мое воображение разыгрывалось все больше и больше. Я начал
обвинять обитателей ломбарда в самых страшных и кровавых преступлениях. Но
незаметно для себя, после всех пережитых волнений и страхов, я заснул,