"Екатерина Боронина. Удивительный заклад " - читать интересную книгу автора

Я стал так, чтобы свет от окна освещал только мать. Мое лицо было в
тени.
Мать спросила, ели ли мы сегодня, - она знала, что бабушке было не до
обеда, - потом вдруг заговорила о Снежке.
- Неужели он не найдется, Алеша? Я к нему, будто к человеку,
привыкла... - опять, как в прошлый раз, сказала она.
Мое лицо залилось краской, оно горело, как от солнечного ожога. Какое
счастье, что я стоял спиной к окну!
Мне хотелось броситься к матери и все, все рассказать, но я не
посмел... Мать так слаба, я не должен ничем волновать ее.
- Он найдется, мама... - я невольно опустил глаза. - Вот у Шмыровых
Мурка два месяца пропадала...
- Хоть бы нашелся! А то я все думаю, может, запертый где сидит и от
голода помирает...
Каждое слово матери, как иголкой, кололо меня. Я не выдержал, слезы
потекли по щекам, и я выбежал в другую комнату.
- Алексей! Алексей! Ты же мужчина! - с укоризной сказал отец.
Я бросился на свой сундук и, сунув голову под подушку, дал волю слезам.
Бабушка, чтобы успокоить меня, принесла мне выпить пахучего настоя из
какой-то лекарственной травы.
Успокоившись, я вышел на кухню умыться. Со двора меня кто-то громко
окликнул:
- Эй, Власьев, выходи!
Я выглянул в окно. У крыльца стоял мой одноклассник Мишка Торопыгин,
задрав наверх свою плоскую, как блин, физиономию.
Перескакивая через несколько ступенек, я бросился вниз. Мишка мог
подняться к нам и при всех спросить, почему я не был в училище.
- Ты чего не был в классе? - голос у Торопыгина был недовольный. - Вот
бегай тут к тебе... - заворчал он.
- А я тебя просил? - перешел я, на всякий случай, в наступление.
- Не ты, а учительница велела узнать.
- Мать больна сильно. За доктором и в аптеку бегал. А задано что?
- Семьдесят пятая и семьдесят седьмая задачи. Потом стихотворение на
сорок пятой странице. Плещеева, что ли! Ну и все! - пробурчал Мишка,
недоверчиво поглядывая на меня. - А ты не врешь, Власьев, что мать больна?
У меня екнуло сердце. Только бы не вздумал Торопыгин спрашивать у
бабушки.
- Честное слово, не вру. Мать плоха очень. А вот за труды подарю тебе
ножик! - я сунул руку в карман и вытащил Семкин ножик.
- Ничего ножичек! - похвалил Мишка. - Пожалуй, рубль стоит. Ну,
спасибо, Власьев! - заторопился он, боясь, что я передумаю и отберу подарок.
В ту же секунду я пожалел, что поспешил со своим подарком. В калитку
вошел доктор и спросил меня, как чувствует себя мать. Мишка посмотрел на
меня, вылупив глаза, - значит, я не наврал ему. Чего же ради я подарил ему
ножик? На всякий случай он припустил бежать.
Доставая из кармана нож, я нащупал квитанцию на Снежка. Эту главную
улику непременно нужно было спрятать. Держать квитанцию дома было опасно: у
меня не было собственного стола или хотя бы ящика, который я мог бы за крыть
на ключ. Безопаснее всего было спрятать ее на пустыре, в одной из старых
бочек.