"Екатерина Боронина. Удивительный заклад " - читать интересную книгу автора - Что же я буду делать! - всплеснула руками барынька, и лицо ее
сморщилось, как будто она собиралась заплакать. - Завтра приходите с утра, сударыня! - сторож опять занялся газетой. - Не могу завтра, золотко! До зарезу деньги нужны... - И всегда вам деньги нужны до зарезу! - буркнул сторож. - А что закладывать изволите? - Вот это! - барынька сняла с себя боа. - Сколько даст? Пятерку получу? Как вы думаете? - заискивающе улыбаясь, расспрашивала она. Сторож повертел мех, подергал ворс. - Пятерку даст, не больше: молью сильно тронуто. - Золотко! - взмолилась барынька. - Упроси сейчас принять. До зарезу нужны деньги, хоть вешайся! - и она что-то сунула в руку сторожа. - Обождите, сударыня, сейчас узнаю! - сторож исчез за дверью. Барынька быстро заходила взад и вперед, стуча каблучками по деревянным мосткам. - Видно, очень ей деньги нужны! - шепнул Семка. - Вот как нам с тобой. Эх, если бы что заложить! - воскликнул он. "Заложить"! - это слово будто стукнуло меня по голове. "Заложить!" Но что? У меня ничего нет. У Семки тоже. Я вернулся домой в таком волнении, что не мог спокойно сидеть за столом во время обеда. Мне казалось, что бабушка поглядывает на меня подозрительно. Вдруг она обнаружила в мое отсутствие пропажу денег? - Алексей! Ты чего все время вертишься, как на иголках? - сердито сказала она. - Может, натворил чего? Сразу лучше скажи! Что я мог сказать? Сознаться в своем преступлении? Нет, нет, этого я не внести их Храниду? Я знал, что в доме не было и рубля и мы задолжали доктору, которого вызывали к матери. Как я бледнел в тот момент, когда доктор собрался уходить и нужно было заплатить ему за визит! Как я боялся, что бабушка полезет в комод за заветными тремя рублями, отложенными для Хранида! Но милый толстый доктор торопливо махнул рукой и буркнул: - Деньги за визит не надо! - и быстро вышел из квартиры. Я отчетливо понимал, что если бабушка не внесет вовремя денег за перезаклад - отцовские часы пропадут. Пропадут часы, которыми отец так дорожил. Ведь, кроме того, что они были самой большой ценностью в нашем доме, они были и единственной памятью о моем деде, рядовом солдате, сложившем голову под Плевной в русско-турецкую войну. Нет! Я не мог сознаться. Это было выше моих сил! Так мне казалось тогда. После обеда Семка вызвал меня на двор и сказал, что он уезжает сию минуту со своим успевшим вытрезвиться хозяином и подмастерьем до вторника в усадьбу какой-то помещицы. Помещица женит сына, и нужно срочно починить столовую и гостиную мебель, предназначенную в подарок молодым. У ворот уже стояла присланная за столяром одноконная телега, и мужичонка в лаптях торопил с отъездом. До усадьбы было верст тридцать, и нужно было поспеть до ночи на место. Но как ни спешил Семка, он успел сунуть мне перочинный нож, свое единственное богатство, и сказал: - Может, продашь! Положи деньги в копилку... - Семка! Садись живо! - грозно крикнул столяр. - Уши, смотри, опять |
|
|