"Владимир Боровой. Дым (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

ко всему этому относишься? - Ты относишься не менее мрачно. Просто ты
- вот уж не знаю, почему - пытаешься встать на точку зрения,
противоположную моей. И у тебя отвратно получается. Вовка скрылся в
двери; его шаги загрохотали по железной лестнице. Семен остался еще на
минутку: отсюда хорошо было видно все окрестности. Я и не пытаюсь
встать на противоположную точку зрения, подумал он, просто...
очевидно, я боюсь. Просто боюсь того, чего хочу, и поэтому ищу того,
кто мог бы убедить меня в моей собственной правоте и помочь, наконец,
решиться... Hо теперь поздно. Он остановился. То, что он видел, было
просто, обыденно, жутко, неправдоподобно, отталкивающе-притягивающе,
банально и необыкновенно в один и тот же миг. Узкая, медленно
понижающаяся долина была заполнена сизым дымом. Ветер уверенно и в то
же время не слишком сильно дул вдоль нее, вынося дым наружу, оголяя
участки земли, из которой - из ничего, из самой почвы, словно она была
нашпигована тысячью маленьких воздуховодиков - вырывались новые порции
сгоревшего внутри торфяников воздуха, пригодного теперь только на то,
чтобы дурить головы людям в городе неподалеку.
Семен безотрывно смотрел на долину с десяток минут. Я за этим
сюда пришел? спрашивал он себя, испытывая холод где-то внутри себя,
холод и страх от нелепости желания, что притащило его на край
выгорающей земли. Какое сумасбродство, как правы были все люди,
отговаривавшие меня делать это... Какой я все-таки болван. Я потратил
столько времени на то, чтобы теперь в моей памяти поселился никчемный
вид чадящей долины, ее горький запах, приевшийся хуже популярной
мелодии, тупое извержение из нее дыма, о котором мы были такого
высокого мнения, и который оказался таким пустым и банальным... Спору
нет, это все в изрядной степени великолепно и вселяет благоговейный
трепет перед природой, но разве это то, чего я ожидал?..
- Я иду домой! - крикнул он в долину. Потом вспомнил один фильм и
добавил, - ты мне неинтересен, горящий торф!
Господи, усмехнулся он про себя, сердце тьмы, ну надо же,
глупости какие, какая ничтожная выдумка, крохотная и тупая запятая на
теле земли - а туда же, в сердца тьмы... Как хоть это вблизи-то
смотрится?
Hоги понесли его с пригорка, вниз, по медленно исчезающей за
пепельными наносами сгоревшей травы тропинке; я только поближе
посмотрю, пощупаю, может, с собой возьму горсть горячей почвы, у меня
даже коробок спичечный под это дело есть, ну просто, чтоб мне
поверили, что я был здесь, а не доехал до конечной и проторчал там
полтора часа; а ноги все шагали и шагали к первой же на его пути
проплешине, откуда рвался наружу дым; возьму горстку - и домой, гордо,
как самый заслуженный из всех первопроходцев и рискачей, прийду к
Вовке и скажу ему... Земля под его ногами вдруг подалась - он взмахнул
руками - говорят тебе, балбесина, лениво произнес Руслан и сполз,
наконец, со своей кровати, торф под поверхностью земли просто выгорает
целиком, и тогда образуются пустоты. И в них на самом деле оч-чень
жарко. Hу оч-чень жарко. Поэтому всякие мужики и бабы, которые по
торфяникам шастают, всегда перед собой палкой тычут, чтоб в такую
пустоту не угодить - он попытался сделать шаг назад, но позади него
земля тоже начала осыпаться - он провалился по пояс, руки уцепились за