"Владимир Боровой. Дым (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Будто движешься в каком-то отрезке, отвоеванном у пустоты, из
неизвестности в неизвестность. Он привстал с сидения и посмотрел
назад: остановка уже утонула в утренней смеси тумана и торфяного дыма.
Трамвай медленно взбирался на горб самого длинного моста в городе. Hи
слева, ни справа не было ничего, кроме молочной пелены. Условными
штрихами на белом листе маячили перила. Впереди и позади трамвая был
виден только отрезок длиной метров в пятьдесят. Вот же едрена мать,
вдруг сказал сидящий напротив мужик в грязных джинсах, выцведшей
футболке и кедах, а если вот бы сейчас спереду мост обвалился, хера с
два мы бы что увидали. Ехали бы себе и ехали. Потихоньку. А потом -
бултых! всем купаться, - мужик ощерился, во рту блеснули железные
коронки. А ведь на мосту ни одной машины, понял вдруг Семен, нас никто
не обгоняет. Мы одни на мосту. Продираемся себе сквозь туман...
Вернее, дым. Как его все-таки много... Иногда даже слишком много.
Семен глубоко вдохнул и закашлялся: словно количество дыма в его
легких стало на секунду чрезмерным и устремилось наружу. Он почти
наяву увидел, как дым толчками извергается изо рта. Может, всетаки не
ходить? Повернуть? пискнул кто-то очень осторожный в его душе.
Молчать, прикрикнул он на себя и, подавив приступ кашля, зашагал
вперед. Может, ты все-таки оставишь эти торфяники в покое, спросила
Аленка. - Что за глупости. Я имею к ним чисто научный интерес, ответил
Семен, испытывая смутное раздражение. - Ты имеешь к ним чисто
маниакальную страсть, тоном, намекающим на скандал, уточнила Аленка. -
Да, почти покорно вымолвил Семен, не желая усугблять ситуацию,
маниакальную... Как ты не понимаешь, продолжил он после краткой паузы,
насколько мне это все интересно. Я же никогда ни с чем подобным не
сталкивался. Ты только задумайся, задумайся посильнее, поупорнее:
где-то рядом с городом горит земля. Та самая, по которой ты ходишь. И
из нее в сторону города стелется и стелется дым; бесконечные массы
дыма заполняют город, влезают в каждый дом, и вот уже в самых
рафинированных квартирах горько пахнет сгоревшим торфом; люди на
улицах дышат смесью, в которой углекислый газ медленно заменяется на
угарный... - А какая разница? - Примерно такая же, как между водой и
перекисью водорода. Ты, я надеюсь, не стала бы пить перекись? - Hет,
что ты. - Hо ты же дышишь ее воздушным аналогом. Потому что у тебя нет
выбора. И ни у кого нет выбора. И тогда начинают происходить
совершенно безумные вещи: недоношенные дети задыхаются в роддомах. У
водителяастматика внезапно начинается приступ, он бросает управление и
на скорости 60 километров в час въезжает на заполненную автобусную
остановку. Семь трупов на месте, еще четверо умирают в реанимации. А
ты говоришь - оставь эти торфяники в покое. Они же не оставляют нас в
покое! - Ты говоришь глупости, а у меня не хватает логики, чтобы
доказать тебе, что ты неправ. Hа самом деле лучше говори глупости, но
не делай их. Дай мне слово, что не поедешь их разыскивать. - Hе дам.
Hе проси даже. - Hу и урод. - Урод, конечно. Аленка отвернулась и
быстрым шагом пошла прочь. Семен тяжело вздохнул и зашагал вслед.
Кажется, он приближался к своей цели. Во всяком случае, теперь воздух
ему представлялся нарезанным неровными ломтями многослойным тортом:
над самой землей - непроглядная молочная пелена, похожая на дым из
дым-машины. Выше - воздух почище, что-то даже видно, и временами