"Ариадна Борисова. Земля удаганок " - читать интересную книгу автора

взыскательных глаз лесного духа Бай-Байаная, когда промысел правят воины,
потомки древних охотничьих аймаков.

Пошел первый день месяца опадания листвы*. Мясо у диких оленей в это
время самое вкусное, успевший отлинять мех блестящий и темный, а кожа
крепкая - добрые будут камусы для девичьих сапожек! Нажировавшись на богатых
сочными водорослями озерах и проймах островов, олени возвращаются в тайгу.
Охотники с луками и копьями-поколюгами будут ждать их у речных переправ.
Может, посчастливится добыть и других, имеющих кровь: красавцев изюбрей,
лопаторогих лосей, лесных стариков, вдосталь налакомившихся кедровыми
орешками и разыскивающих на зиму удобные берлоги.

Никто из воинов не хотел оставаться в заставе.

- Не от кого стеречь! - кричали, охваченные охотничьим пылом. -
Напрасно на довольствии сидим, в глаза людям смотреть совестно!

Багалык Хорсун не стал сам назначать, велел бросить жребий. Щепки с
угольными метками вытянули из шапки рыжий Кугас и, будто нарочно, его
младший брат Дуолан. Парень чуть не взревел от обиды, но делать нечего, раз
уж так выпало. Знать, бог судьбы Дилга вздумал подшутить над братьями. Оба
они, а затем вся дружина вопрошающе воззрились на Хорсуна: сам-то идет ли?
Нарьяна, его молодая жена, на сносях. Ведомо было, что главный жрец
воспротивился отъезду багалыка.

За день до отправления дружины старейшина долины Силис собрал малый
сход старших в своей юрте, в аймаке Горячий Ручей. Хорсун легко убедил
главных людей оставить в заставе всего двоих воинов. Не такое великое время
сезонной охоты - десять деньков. Не должно случиться плохому. Но когда сход
уже собрался разойтись, главный жрец Сандал, подрагивая увечным веком,
напомнил Хорсуну:

- Услышим ли глас одобрения предков? Жена твоя в бремени, грех тащить
за собой в лесную невинность мутный сквозняк женской немочи. Незачем гневить
таежного духа Бай-Байаная, переступать через запрет-бобу... Остаться надо
тебе.

Аймачные старшие тревожно помалкивали, не зная, чью сторону взять.
Потупивший было голову, Хорсун внезапно поднял на них яростные глаза, но
ничего не сказал. Резко повернувшись, четырьмя шагами пересек широкую юрту.
Не простившись, хлопнул дверью, аж дрогнули крепкие стены и посыпались
плотницкие заготовки Силиса с полок.

- Дом-то мой за что наказал? - сокрушенно развел руками старейшина.

И вот дружина безгласно смотрела на багалыка, ожидая его веского слова.

- Чего уставились, будто на темени у меня свил гнездо красноносый
журавль стерх? - обронил Хорсун, обведя воинство тяжким взором.