"Ариадна Борисова. Земля удаганок " - читать интересную книгу автора

какие-то народы, живущие в очень далеких странах, владеют знанием письмен,
состоящих из знаков-звуков. Звуки, в свою очередь, слагаются в слова и
фразы, фразы - в целые повествования. Однако не уши слышат эти истории, а
разум видит их через глаза подобно тому, как человек видит сны. Лишь самые
мудрые люди понимают в сложной науке неслышимых звуков и пишут доммы обо
всем на свете.

Гилэт спросил об алахчинах. По словам жреца, этот просвещенный и
мастеровитый народ, возвышенный духом и красивый наружностью, много лет
назад обитал на юго-востоке Земли. Но однажды все алахчины до единого
человека по неясной причине снялись с насиженных мест и ушли в неизвестном
направлении. Исчезли бесследно, как исчезает утром туман над летней землей.
Ньика пытался вникнуть в знаки пропавшего народа, но звуки чужих слов не
поддались ему.

Верховный позволил самонадеянному мальчишке просмотреть домм от начала
до конца. Гилэт пытливо вглядывался в загадочные закорючки, даже запомнил
повторяющиеся часто и легко вычерчивал их потом прутиком на песке, однако
завеса алахчинских письмен не приоткрылась перед ним ни на мизинец.

Пока отрок не вырос в высокого сильного юношу, старик преподал ему
много нужных навыков жреческого познания, но чар и превращений так и не
показал. Одной из главных наук было смирение, должное вызывать стойкое
сопротивление искусам. Эти уроки принесли Гилэту тайную боль горечи и
разочарования. Он постиг, что простому человеку никогда не научиться
чудотворству, будь он хоть семи пядей во лбу; понял, что волшебный дар
дается свыше при рождении лишь единицам. На то он и дар - великий подарок
Творца.

Гилэт терзался и мучался, слыша от жрецов о чудесах, совершаемых
колдунами. И он бы так мог! Сумел бы лучше других, ума и упорства ему не
занимать. Но - нет. Не дано... Не дано!!! Он полжизни готов был отдать за
малую толику дара.

- Смирение - это покаяние, - внушал Ньика, - а покаяние - молитва
истинной совести.

- Скажи, что такое истинная совесть? - пытал Гилэт.

- Справедливый и беспристрастный суд твоей души над твоими же
действиями, мыслями и мечтами, - невесело усмехался старик. - Ведь наша
жизнь состоит из деяний нрава и разума, а эти двое - нрав и разум - любят
поспорить друг с другом.

- И кто из них прав?

- Права совесть...

Внешне парень смирился, но боль осталась, продолжая саднить раненное
неизбранностью сердце. Нрав Гилэта не хотел привыкать к тому, что он такой