"Игорь Борисенко. Рекреация " - читать интересную книгу автора

воздуху. Сейчас мы едем на аэродром ПВО "Каменка". Там уже подготовлен
самолет для тебя.
Лида помог им обоим надеть костюмы "для прогулки в плохую погоду". Это
были глухие прорезиненные комбинезоны с вентиляторами в каблуках сапог.
Воздух они забирали через фильтры и накачивали вверх, где он выходил сквозь
клапаны на рукавах и плечах. Защита головы состояла из капора па матерчатой
подкладке. Одетые таким образом, Лобанов и Сергей неуклюже, с любезной
помощью Лиды и сержанта, залезли в кабину микроавтобуса. Маленький Лида
очень медленно и недолго помахал рукой на прощание. Серега в ответ сжал
кулак.
- Как тяжело становится работать, ты себе не представляешь! -
пожаловался Женька, когда они выехали на улицу. - Я кое-как выцарапал для
тебя у вояк этот самолет. У них наплевательское отношение к безопасности
страны. Пока я не обозвал их саботажниками и врагами народа, они и слушать
меня не хотели. А после всего командующий ПВО пообещал мне на ближайшем
совещании подлить в чай обской водички.
- А что, ты своей просьбой нанес существенный ущерб ВВС?
- Да. Я не мог просить для тебя какое-нибудь фуфло и выбил МиГ-31,
один из трех оставшихся у нас на сегодняшний день. Ты ведь знаешь, на
заводе имени Чкалова такого уже никогда не сделать... Эскадрилья этих
птичек когда-то спасла Новосибирск от полного уничтожения, но с тех пор их
сбивали, сбивали. А этот самолет летит в неизвестность, как и ты. Пять
тысяч километров над враждебной территорией - это не шутка. Самолет,
конечно, переделан под водород, однако даже это не поможет ему слетать туда
и обратно на одной заправке. Сможете ли вы найти на нищей Корсике водород?
Скорее нет, чем да. Самохин вопил, что лучше расстрелять самолет прямо на
земле, чем пускать в такое безнадежное путешествие. Вице-президент
колебался. Все жалеют этот вшивый самолет!
Лобанов зло вырвал из пачки сигарету, сунул ее в рот и стал
остервенело щелкать золотой зажигалкой.
- Да-а, - протянул Серега. - Самолет жалко всем. А кто пожалел меня?
Их хотя бы три штуки, а я всего один такой на свете!
- Что поделаешь! - Женька всплеснул руками. - Людей в наше время не
ценят абсолютно.
Некоторое время они молчали, и Серега смотрел в окно, где за пеленой
ядовитого тумана мелькали серые здания. Наконец он промолвил:
- Сейчас четыре утра... В городе пусто, да и никто не сможет меня
опознать в таком одеянии. Надеюсь, теперь ты мне разрешишь выйти на улицу?
Всего пять минут. Это дань... самому себе, только на тридцать лет моложе.
Женька сердито засопел:
- А если за нами следят? Они ведь хорошо знают эту машину. Рисковать
из-за какой-то дурацкой дани? Э, ладно, старый ты романтик, даже перед
виселицей полагается последнее желание выполнять. Я ведь так и знал,
поэтому мы и вырядились, как деды морозы помоечные.
Женька, держась за стенку, привстал и через форточку на внутренней
переборке приказал водителю остановиться. Автобус, скрипя и визжа
покрышками, затормозил. Сергей, сдвинув дверь, вышел наружу, а сзади с
пыхтением следовал Лобанов.
- А ты, Женек, зря вылез! Тебя сквозь любые балахоны узнать можно.
- На живот что ли намекаешь, братан? Тут ты обманулся, думаешь, весь