"Лариса Бортникова. Гарнизон 'Алые паруса' " - читать интересную книгу автора

этого старика в форме старого образца. Капитан хочет, чтобы старик хотя бы
еще день отоспался в тепле. Капитан даже попросил жену приготовить сегодня
не три, как всегда, а шесть бутербродов и большой термос с чаем.

Вчера ребята вернулись с наряда и притащили упирающегося деда - тот
ругался в электричке с кондуктором и грозился расстрелять всех из именного
оружия. В кобуре оказалось двести сорок рублей мелкими купюрами, а в
клетчатой сумке, которую дед никак не хотел раскрывать, пятьдесят банок
говяжьей тушенки из стратегических запасов.
Капитан вернул деду деньги, тушенку и закрыл его на ключ в собственном
кабинете, предварительно угостив чаем с печеньем. Дед возмущался, стучал
кулаком о стол, потом ломился в тяжелую дверь, но капитан уже спал дома, а
дежурный был предупрежден, что старика трогать не надо. "Пусть хоть ночь в
тепле, а то октябрь - зябко", - приказал капитан, и дежурный согласился.
"Проверил документы, и правда - полковник в отставке. С головой, конечно, не
дружит, но жалко же", - доложил с утра старлей, тот что привел нарушителя в
отделение. "Родных бы найти, пусть заберут", - капитан поднялся по лестнице,
открыл дверь ключом и тихо, чтобы не разбудить спящего Полковника, втиснулся
за стол.

Теперь Полковник проснулся и орет на капитана срывающимся голосом.
Капитан думает, что этому вояке в летных погонах хорошо бы помочь, но у
капитана своих бед больше чем" достаточно и поэтому он обращается с
Полковником сурово, без церемоний.

- Куда ты пойдешь? Ну? Вчера с электрички ссадили, завтра замерзнешь.
Ведь тебе уже за семьдесят. Семья-то есть?
- Как вы обращаетесь к старшему по званию? - шумит Полковник. -
Приказываю вам немедленно выпустить меня.

Капитан милиции вздыхает, тянется за термосом, достает из тумбочки
кружку. Коричневый налет на фаянсе пахнет казенщиной.

- Ну, какой упрямый. Хочу же как лучше. Сейчас в военкомат позвоним.
Глядишь, в санаторий пристроим или в госпиталь.

- Отпустите. - Голос Полковника срывается, и он судорожно сглатывает.
Берет из рук капитана кружку, громко хлебает. - Отпустите. Меня ждут. Ждут
меня. На Кубу... Надо... Сегодня... Пожалуйста, отпустите. Я прошу.

Капитан слушает. Капитан хочет усмехнуться и покрутить пальцем у виска.
Капитан пьет сладкий чай, заваренный женой в чайнике без крышечки, и ему
страшно. Капитан не знает, что сказать этому сумасшедшему старику, который
теребит в морщинистых руках фуражку с уже неуставной тульей.

- Это важно. Если мы вылетим сегодня, то успеем к седьмому ноября, -
Полковник уже успокоился и голос опять звучит, как на плацу, - поэтому вы
обязаны мне подчиниться.

- Машина свободна? - спрашивает капитан у черных дырочек телефона. -