"Лариса Бортникова. Восстановитель" - читать интересную книгу автора

"Вессарец вид спереди". "Вессарец вид сбоку". Вессарская поэзия, то
немногое, что поможет нам разобраться в их психологии - "Свернувшись в
спираль или в светло-зеленом. Надолго".
- Ребятки, а что, на ваш взгляд, главное для врача? - Ашоту удалось
отвлечь нас от созерцания новых Зойкиных чулок.
- Знания... и опыт, - Санька задрал подбородок и отчеканил, - и
уверенность в себе!
- Ты хороший мальчик... - кажется, он хотел продолжить, но тут каптерка
взорвалась дрожащим голоском диспетчерши Юленьки. "Ксенобригада - срочно в
операционную! Тут это..., - голосок задрожал еще сильнее, - ваших пациентов
подвезли."
Мы переглянулись. Вроде как с диспетчерской не договаривались. Векалия
схватил чемоданчик и бросился к выходу. Все как обычно. Только никто не
давал отбоя. Коридор. Большая операционная. Свет! Первое что нас напугало -
яркий свет! Второе - толпа врачей и сестер перед входом. Почему-то все
расступались, пропуская нас вперед. Створки бокса, ведущего в операционную,
были разблокированы. Вслед за Ашотом мы вломились в бокс, внешние двери
съехались, и сквозь стекло мы увидели троих в форме нашего космофлота, с
нашими шевронами, совсем не похожих на людей.
"Программа обмена опытом. Авария на метеостанции. Переводчик погиб.
Ближайший корабль вессарцев в месяце пути, и наша неоложка всего лишь в пяти
часах", - об этом нам сообщили позже. А пока, ошалев и вцепившись друг в
друга, мы пялились через окно бокса на своих первых пациентов.
- Мамочка! - Зойке совсем не шли белые губы, - Ашот Рубенович?
- Все в порядке, ребятки, - выглядел он не лучше, но держался, - в
порядке... Надевайте халаты. Быстрее.
На нас смотрела вся станция. Камеры следили за каждым движением,
микрофоны за каждым вдохом. Все, вплоть до последнего уборщика, собрались в
смотровой. А мы не знали, что делать.
- Сначала снимем с них одежду. Зоя, ножницы.
Я следил за его руками. Вечный тремор исчез без следа. Ашот ловко
орудовал инструментами, спокойно переходил от одного стола к другому, к
третьему. Глядя на него, мы немного успокоились. Через пять минут картинка
"вессарец - вид спереди" открылась перед нами во всей красе. Чужие лежали,
не шевелясь. То, что они в сознании, было ясно лишь по колебаниям тканей, по
судорогам мышц от наших неумелых прикосновений.
Чешуйчатые тела покрывали пятна ожога - оттенок эпидермиса не походил
на цвет, демонстрируемый злополучными флэшэками. Из волдырей вытекало
мутное.
Ашот осторожно гладил туловищ вессарцев, что-то шептал. Прислушавшись,
я вздрогнул. Он шептал стихи. "Свернувшись в спираль или в светло-зеленом.
Надолго"
Еще он шептал: "потерпите, ребятки, сейчас все пройдет". Вессарцу на
левом столе приходилось хуже прочих. Он попискивал, будто напуганный щенок.
"Писк - аналог крика. Выражение гнева, недовольства, дискомфорта, боли", -
вспомнилась фраза из путеводителя.
- Глядите, у него в ласте... ну в нижней конечности осколок, - Зойка
ловко подхватила зазубренный край щипцами и дернула. Писк усилился. Белое
потекло по Зойкиному халату.
- Черт. У них похоже регенерации никакой. Ну, в смысле, ничуть не лучше