"Лариса Бортникова. Паяц и кофеварка" - читать интересную книгу автора

- Увы, - пожал плечами черный.
- Ну? Куда? На окраину? В глушь? В сраный кондоминиум к пустоголовым
нянечкам и почтальоншам? Приговор! - Эдди театрально голову.
- Вы приписаны к рай-станции "Шут", - безопасник отчего-то
стушевался. - Предписывается покинуть Землю до завтрашнего полудня.
- Ага. Вот и чистки начались. Вот же мстительная старая кофеварка ... И
сука, - Эдди вовсе не хотел обидеть эксплуатационника. "Сука" относилось
вовсе не к нему, но эксплуатационник не понял. Оскорбился. Выписывая Эдди
билет в один конец даже не пожелал удачи. Хотя, может быть неприлично,
желать удачи тому, кого совсем скоро не станет, и "черный" про это откуда-то
знал?
В любом случае, когда Эдди стоял на бегущей дорожке космопорта,
празднично размалеванный, со свеже-выжженными бровями и красным, тщательно
прорисованным ртом, его никто не провожал. Обычно нетерпеливый Эдди впервые
не мчался впереди всех, расталкивая неуклюжих медлительных пассажиров, но
стоял спокойно, не шевелясь, по-королевски высоко задрав подбородок. Думал.
Думал о том, что бы делал на его месте человек. Возмущался бы? Защищал
свои права? Или, наоборот, смиренно бы принял судьбу? Или бежал бы со всех
ног куда-нибудь подальше? На луну, например. Пусть ищут, кому надо. А,может,
как раз наоборот. Может быть человек ушел бы гордо, с достоинством.
Осознавая долг перед этими, как их... Эдди довольно долго вспоминал слово...
потомками? Или просто перебирал бы в памяти свою короткую жизнь?
Что делал бы человек? Эдди не мог найти ответа на этот вопрос. Ни
тогда, когда дремал в полупустом терминале и ждал орбитального шаттла. Ни
тогда, когда шаттл шел по маршруту, а сидящая рядом с Эдди толстуха
спрашивала всех, положено ли стричь перед смертью ногти или и так сойдет. Ни
потом, когда вышел из шлюза на станцию и попал на настоящую, очень большую
цирковую арену - как будто мало ему было за двести лет сцен, арен, подиумов.
И даже тогда, когда ему предложили на выбор смерть от падения с трапеции,
смерть от отравленного эскимо, смерть от распиливания пополам усатым факиром
или же зрелищный, кровавый конец в клетке с настоящим гризли, он все еще не
знал ответа. Выбрал гризли, понятное дело. А в качестве последнего,
полагающегося по всем правилам, желания затребовал выход в прямой эфир.
Шоукермен остается шоукерменом! Всегда.
Вообще, молодец старикан. Задушил таки голыми руками двух медведей.
Отдыхал потом, присев на тушу второго. Держался за погрызенный бок. И
только-только начало до него доходить что-то о истинной ценности жизни,
только-только по-настоящему захотелось ему не умирать, как вылетел откуда-то
белый носорог и смял шоукермена насмерть.
Применимо ли понятие "насмерть" по отношению к кофеварке? Вряд ли.
Никакая это не смерть, а shut-down. Просто, если нет кнопки, приходится вот
так. Выдирать из розетки.
- А я все-таки снова первый, кофеварка. Не ты. Я. Я первый, кто шагнул
за предел. - выдохнул Эдди Диаманд в эфир, испуская дух. Вот ведь сволочь!

Оценка прочитанного: