"Генрих Боровик. Пролог (Роман-эссе, Часть 1) " - читать интересную книгу автора

Джонсона. Любовь, а не война...
Все эти лозунги Питер произносил спокойно, тихим голосом, как учитель
на диктанте.
- Строить новое общество уже сегодня - в рамках старого. Люби всех и
избегай насилия. Средства для жизни - от продажи кустарных изделий и
произведений искусства. Мы никого не собираемся перевоспитывать и
переделывать. Если общество не желает следовать нашему примеру - тем хуже
для общества. Мы просим одного - оставьте нас в покое, дайте нам быть самими
собой, дайте нам жить вне вашего общества.
Питер, видимо, закончил. На уровне, моего носа пальцы мистера Конроя,
который стоял над нами, продолжали трудиться над гаммой. Только теперь в
темпе бешеного allegro.
- Вот и все приблизительно, - сказал Питер и снова обнялся сам с
собой. - Кажется, все.
Я выключил диктофон.
- Ерунда, - вдруг сказал Конрой сверху раздраженно. - Детские штучки.
Притворство.
Он посмотрел на Питера с вызовом. Тот потянулся и сладко зевнул.
- Вы эгоисты. Вы паразитируете на шее общества, которое отвергаете, -
снова бросил перчатку Конрой.
- У вас съехал галстук, - дружелюбно молвил Питер.
Но Конрой не хотел мира.
- Вы говорите о любви, а ведь первое, что вы сделали, нанесли удар в
самое сердце родителей, сбежав от них. А они - эти черствые собственники -
отдавали вам все: внимание, деньги. Они обучали вас, кормили!
Питер поднялся, потер ладонями плечи. Ему все еще было холодно. Сказал:
- Неужели вы всерьез думаете, что можно и дальше так жить, как вы
живете?
- Как "так"? Как "так"?! - встрепенулся Кон-рой. - Ну, скажите, что
нужно было моему сыну? Я вице-президент хорошей фирмы. У нас отличный дом. Я
работал по двенадцати часов в сутки, потому что хотел для него только добра.
Я купил ему "мустанг". И вот...
Конрою хотелось, наверное, выложить все те аргументы, которые он не
успел поведать сыну и которые родились в долгие часы воображаемых разговоров
с ним, в долгие дни и ночи блужданий по непонятной ему стране Хиппляндии.
- Может быть, ему нужно было стать самим собой? - мягко сказал Питер.
- Ерунда! Заумь! Я отказываюсь понимать.
- В этом все дело.
- Мне трудно с вами разговаривать, - сказал Конрой, явно сдерживаясь. -
Вы лишились способности мыслить согласно нормальным законам человеческой
логики. Вы изобретаете свою логику. Между нами интеллектуальная стена.
Питер засмеялся. Он смеялся легко и свободно. Этот безжалостный смех
взорвал Конроя.
- Лицемеры! - сказал он тихо. - Вы говорите о любви и добре, а каждый
день у вас здесь разврат, грабежи, насилия и даже убийства.
Он повернулся ко мне:
- Две недели назад девочку убили, мерзавцы. Невинную девочку.
Наговорили ей вроде того, что он тут нам плетет, она пришла - доверчивая. А
ее изнасиловали вдесятером и потом убили.
Не оборачиваясь к Питеру, он бросил: