"Михаил Поликарпович Ботин. С тобой, Испания " - читать интересную книгу автора

населения. Батарея сделала несколько залпов по конусу-мишени, буксируемой
самолетом-бомбардировщиком. Результаты учебно-боевой стрельбы помогли
выявить слабые места в огневой подготовке зенитчиков и вместе с тем показали
слаженность боевых расчетов. Я порадовался за своих боевых друзей. Теперь
это было уже не прежнее беспомощное и неорганизованное подразделение, а
слаженная и обстрелянная огневая единица.
Первое боевое крещение альбасетская батарея получила во второй половине
декабря. Наблюдательные пункты вовремя сообщили о приближении с запада
четырех фашистских самолетов "Капрони-101". Они шли на высоте около 2000
метров. Данные о противнике были немедленно переданы на огневую позицию
зенитной батареи и на ближайший республиканский аэродром.
Измерены высота, скорость движения целей, прибор управления держит в
перекрестье оптических визиров головной самолет врага. Видны его
опознавательные знаки.
- Спокойно, товарищи, точнее наводку! - ободряю бойцов.
Залп шести орудий сотрясает воздух. Разрывы снарядов вспыхнули впереди
самолетов, упреждая их по курсу движения. Фашисты быстро набирают высоту,
увеличивают скорость, интервалы и дистанции. Следует второй залп, за ним
третий... "Капрони" сбрасывают бомбы вдалеке от аэродрома, на маисовое поле,
и, развернувшись, уходят на запад.
На батарее ликование. Ободренные первым успехом, испанцы пляшут
арагонскую хоту, качают командира батареи [76] и меня, высоко подкидывая в
воздух. Один из бойцов-анархистов подбегает к орудию, отворачивает ствол в
поле, придает некоторый угол возвышения, заряжает боевой снаряд и производит
выстрел. Это, по его объяснению, салют победы. За такой "салют" бойцу
полагалась гауптвахта, но сегодня прощается, поскольку зенитчик поклялся,
что в следующий раз он пошлет снаряд точно в фашистского стервятника.
Вечером того же дня приезжаю в Альбасету. За ужином возникает разговор
о дневном налете фашистской авиации.
- Давно они не были в Альбасете, с конца октября, - заметил Николай
Герасимов.
- Видимо, ждали, пока подготовятся зенитчики, - подал реплику Михаил
Алексеев.
- А ведь как ни говорите, товарищи, а испанская батарея сегодня
показала врагу зубы. Верно, Мигель? - обратился ко мне Дмитрий
Александрович.
Реплики друзей и замечание Цюрупы воспринимаю внешне сдержанно,
стараясь не выдать радости:
- Пока еще рано судить об успехе. Вот когда будет сбит самолет
фашистов, тогда...
- Главное не в этом, Мигель, - перебивает меня наш руководитель, -
сбить, конечно, надо. Но дело в том, что испанская зенитная батарея сегодня
впервые справилась со своей задачей, и в этом я вижу результат твоего труда,
за что от лица службы объявляю благодарность.
- Так держать, Миша! - басит Николай Герасимов. Боевые друзья пожимают
мне руку.
Следует сказать, что среди нас, добровольцев, установились искренние
отношения доброжелательства. Всякий, даже небольшой успех любого из нас
вовремя отмечался нашим руководителем, сумевшим создать в коллективе
советских людей атмосферу подлинного товарищества и взаимного уважения.