"Ален де Боттон. Интимные подробности " - читать интересную книгу автораГлава 4 КУХОННАЯ БИОГРАФИЯ Изабель держала в холодильнике коробку шоколадных конфет - рождественский подарок от ее американской тетушки. На коробке красовалась надпись "Континентальный набор", и прибыла она, завернутая в серебристую бумагу и перевязанная розовой лентой с бантом. Каждая конфета лежала в отдельном углублении пластмассовой подложки. Я жил относительно недалеко от Изабель, так что, когда ей понадобилось уехать на неделю, она попросила меня заехать к ней, чтобы полить ее любимое комнатное растение. Как оно называлось, я так никогда и не узнал, но Изабель прозвала его Хватун, потому что острые кончики листьев загибались друг к другу, напоминая клешни. - Если захочешь что-нибудь взять из холодильника, не стесняйся. Все в твоем распоряжении, - добавила она. И когда я приехал, чтобы выполнить свою увлажнительную миссию, я поверил этим словам. Впрочем, богатством выбора холодильник не радовал. Банка испанских оливок, бутылка кетчупа, два яблока, морковка, упаковка какого-то лекарства со строгой надписью "ТОЛЬКО ПО РЕЦЕПТУ!", баночка черничного джема, банка тунца и наконец на третьей полке, неподалеку от молока, "Континентальный набор". Главным событием с внешней стороны холодильника был исторический футбольный матч - поэтому, прежде чем полить Хватуна, я освободил из не думал, что окажусь таким прожорливым; собственно, мне вполне хватило бы одной или двух штук, если бы только игра не приняла столь трагический оборот, а я не повел себя, как последний идиот. Когда я выключил телевизор (моя любимая команда постыдно проиграла), количество конфет уменьшилось на двенадцать. Я торопливо скатал кусочки фольги в шарики, бросил их на дно мусорного ведра и разложил уцелевшие конфеты так, чтобы замаскировать масштабы катастрофы. Мысль о Хватуне, который сиротливо стоял в углу, взывая о стакане воды, даже не пришла мне в голову, уважаемые присяжные заседатели, и я покинул квартиру, поглощенный исключительно неудачей английского вратаря, не сумевшего отстоять честь нации. - Он мертв! - вскричала Изабель, вернувшись домой; казалось, что даже телефонный провод содрогается от ее горя. - Кто? - спросил я, пытаясь вспомнить, какой из ее родственников мог стать жертвой инфаркта. - Хватун! Он умер от жажды! - Прими мои соболезнования, - ответил я машинально, и только тут осознал, что я натворил. - Ты его не поливал, правда? - Поливал, - сказал я (так убийца, пойманный с поличным, упорно отрицает свою вину). - Да, поливал. Но стояла жара, страшная жара. Господи, как же здесь было жарко, невероятно жарко. Я спал с открытыми окнами... - Ты лжешь. Ты его не поливал, земля совершенно сухая. Лучше бы ты сказал правду, я бы тебя простила, но вот ложь я ненавижу. Более того, ты не выключил свет и съел все мои шоколадные конфеты. |
|
|