"Бен Бова. Орион и завоеватель (Орион #4)" - читать интересную книгу автора

земле возле себя. Ощутив ночную прохладу, я замедлил периферийное
кровообращение, увеличил частоту сокращений сердца, чтобы повысить
температуру тела и таким образом согреться.
Я сделал это почти не думая. Но потом удивился своему умению управлять
собственным телом. И тому, что во всех подробностях понимаю, что делаю. И
еще я почему-то знал, что подобное выходит за пределы возможностей
человека. В ужасном кровопролитном сражении я не получил даже царапины.
Чужие движения казались мне замедленными, я всегда опережал своих
противников.
"Кто я? - вопрошал я себя, укладываясь на твердую почву и закрывая
глаза. - Откуда я родом?"
Несколько часов я, пытаясь заснуть, пролежал на спине, разглядывал
мерцающие звезды, величественно сиявшие надо мной. Я узнал оба ковша,
Кассиопею на троне, а рядом дочь ее Андромеду, прикованную к скале, и
Персей уже был возле нее. Мое собственное созвездие, Орион, оставалось за
горизонтом. Но я видел, что звезды Гончих Псов горели сапфирами как раз
над кромкой холмов.
Наконец я смежил веки, но спал ли я? Меня словно перенесли в иное
место: в мир, далекий от поля битвы вблизи городских стен Перинфа.
"Это сон", - говорил я себе, не веря своим глазам. Я стоял на склоне
холма, покрытого травой и усеянного дикими цветами, озаряемый теплым
летним солнцем. Внизу подо мной разогретый воздух мерцал над изысканными
башнями и величественными монументами, высившимися вдоль широких
проспектов. За городом ослепительно голубело море, отливавшее зеленью в
ярком солнечном свете. Волны, не зная устали, разбивались о белый песок.
Жители или погибли, или покинули город, и все же он сохранил все свое
великолепие. Я припомнил, что едва заметное дрожание воздуха показывает
границу защитного купола, укрывавшего город тонким, как стенка мыльного
пузыря, слоем чистой энергии.
Вся моя жизнь была связана с чудесным городом, я знал это с абсолютной
уверенностью. И все же не мог вспомнить подробностей. Ничего, кроме
уверенности в том, что жизнь моя началась здесь. Как любовь к женщине и
богине, любившей меня, которая тоже имела отношение к заброшенному
мертвому городу. Попытавшись шагнуть, я обнаружил, что ноги не повинуются
мне. Стоя на месте, я услышал дальний, слабый, едва различимый смех. Но он
был так горек, что я подумал: уж не плач ли до меня доносится?..
"Смех умирающего от горя человека" - так подумалось мне; впрочем, я не
знал, с человеческих ли уст слетали эти звуки.
Собрав все силы, я попытался вырваться из оков, что держали меня на
месте, и спуститься вниз по склону к городу... и проснулся на лишенной
травы каменистой почве, на поле вчерашнего боя возле Перинфа, под первыми
лучами солнца, блеснувшими над горбами холмов.
"Кто я? - гремело в моем сознании, и отголоском звенел вопрос: - Почему
я здесь оказался?"



3