"Бен Бова. Орион и завоеватель (Орион #4)" - читать интересную книгу автора

Красноносый Парменион сразу вызвал у меня симпатию. Он был немолод, лет
пятидесяти, и, хотя волосы и борода его поседели, сложением отличался
крепким: приземистый, широкий в груди, с мощными руками. Кроме того,
характером он обладал весьма прямолинейным.
- Царь хочет, чтобы ты поговорил с учителем Александра, - сказал
полководец, едва увидев меня. Он занимал во дворце одну из немногих
свободных комнат. Собственный дом и семья - если они у него были -
находились далеко отсюда.
- С учителем Александра? - переспросил я.
- Он узнал о том, что ты лишен памяти, и хочет поговорить с тобой.
Зовут его Аристотель, он называет себя философом, хотя родом из наших
краев, из Стагиры. Только вот пожил некоторое время в Афинах и набрался
там странных идей, а теперь носится с ними.
Меня вновь повели по дворцу... Я последовал за тем же надушенным юнцом
через те же ворота, в которые мы въехали утром, потом по одной из шумных
улиц Пеллы к дому Аристотеля Стагирита.
На улицах висели густые облака пыли, поднятой или всеобщим
строительством, или резким ветром, продувавшим каменистые равнины
вокруг... Впрочем, какая разница? Повсюду стучали, орали строители и
торговцы, уличные разносчики, хозяйки и купцы торговались, крича изо всех
сил.
К только что оштукатуренной стене нового дома прислонилась тощая и
совсем юная девица лет десяти, она возилась с одной из своих сандалий.
Длинные каштановые волосы девчонки были превосходно уложены, короткое
голубое одеяние приспустилось, открыв плечо. Тут я заметил, что она мажет
чернилами подошвы сандалий. Каждый ее шаг оставлял объявление,
приглашавшее в дом свиданий Дионисии из Амфиполиса. Я расхохотался: у
Дионисии, должно быть, состоятельная клиентура, если она рассчитывает, что
новые гости умеют читать.
Филипп предоставил Аристотелю большой и просторный, но не слишком
солидный дом. Некоторые из новых сооружений, мимо которых я проходил, и
другие, еще только строившиеся, казались более величественными благодаря
украшенным желобками колоннам и лестницам, поднимавшимся к их подножию.
Обычно здания отделяли от улицы низкие стены и полные цветов сады.
"В столицу переезжают все, кто хоть что-то собой представляет", -
подумал я. Мужланы-отцы, главари шаек конокрадов, породили
сыновей-аристократов, соперничавших друг с другом в роскоши домов и садов.
Новая знать оставила горы и селения предков, чтобы в столице Филиппа
служить своему царю.
Дом Аристотеля был невысок и приземист, лишь свежеокрашенные балки
кровли свидетельствовали о том, что кто-то следит в нем за порядком. Сад
перед домом зарос сорняками. Сквозь гравий на дорожке также пробивалась
трава, ее явно не поправляли несколько месяцев. Ставни на окнах облезли,
некоторые даже покосились.
Но когда я вошел в здание, впечатление мое переменилось. Сначала мне
показалось, что дом слишком велик для одного человека, ведь меня уверяли,
что философ живет в одиночестве. Затем я увидел, что ошибался: ученый жил
весьма широко, ему едва хватало места.
Дом служил музеем, библиотекой, хранилищем всяких свитков, документов,
множества вещей, которые занимали глубокий ум Стагирита. Симпатичный юный