"Элизабет Боуэн. Таинственный Кер" - читать интересную книгу автора

времени, можно было бы уехать за город, хотя не знаю, где бы мы там
пристроились. Неженатым это еще трудней, если нет денег. Закурите?
- Нет, спасибо. Ну что ж, раз у вас все в порядке, пойду спать.
- Хорошо, что она уснула. Она так чудно спит, правда? Глядишь на нее и
не можешь понять, куда она ушла... А у вас сейчас нет друга?
- Нет. Никогда не было.
- Может быть, в каком-то смысле это и лучше для вас. Я ведь понимаю, в
наше время это для девушки не большая радость. Я сам себе кажусь жестоким -
выбиваю ее из колеи; правда, не знаю, сколько тут моей вины, а Сколько
чего-то другого, что от меня не зависит. Разве нам дано знать, как бы все
сложилось? Люди забывают, что война - это не только война, а годы,
выхваченные из человеческой жизни, годы жизни, которых не было и никогда уже
не будет. Вам не кажется, что она теперь немножко не в себе?
- Кто, Пепита?
- И не мудрено было бы свихнуться. Сегодня особенно. Мы никуда не могли
попасть, чтобы посидеть, - и в кино не смогли, никуда решительно, даже
близко не подошли. В бар надо было пробиваться локтями, к тому же она
терпеть не может, когда на нас глазеют, а везде такая толчея, что ее прямо
отрывали от меня. И тогда мы поехали подземкой в парк, а там светло как
днем, не говоря уже о холоде. У нас просто духу не хватило... впрочем, вам
все это знать ни к чему.
- Нет, говорите, я не против.
- Вернее, вам не понять. Ну вот мы и стали играть... будто мы в Кёре.
- Где?
- В таинственном Кёре, городе-призраке.
- Где же это?
- Спросите что-нибудь полегче. Но могу поклясться, что она его видит, и
я тоже увидел - ее глазами. Однако игра игрой, но что же тогда называется
галлюцинацией? Начинается вроде бы шуткой, а потом так забирает, что уже не
до шуток. Говорю вам, я проснулся сейчас и не знаю, где только что был, и
мне пришлось встать и обойти вокруг стола, пока не понял, где я. Только
тогда я вспомнил о сигарете; теперь мне ясно, почему она так спит, - если
исчезает именно туда, в Кёр.
- Но так же часто она спит беспокойно - мне слышно.
- Значит, ей это не всегда удается. Может быть, я каким-то образом...
Ну что же, я в этом вреда не вижу. Раз у людей нет своего дома, почему бы им
для начала не пожелать Кёра? Желать-то можно без всяких ограничений, во
всяком случае.
- Но, Артур, разве нельзя желать чего-то человеческого?
Он зевнул.
- Человеческое заводит в тупик. - Зевнул опять, пригасил сигарету,
фарфоровая пепельница скользнула по краю стола. - дайте-ка сюда свет на
минуту, то есть будьте добры! Кажется, я просыпал пепел на ее простыни.
Кэлли шагнула вперед со своим фонариком, но держала его на расстоянии
вытянутой руки, и луч все время вздрагивал под ее пальцами. Она смотрела на
выхваченную из темноты ладонь Артура, стряхивавшую пепел с простыни, а один
раз он поднял глаза на маячившую поодаль за лучом света высокую фигуру в
белом.
- Что это там качается?
- Моя коса. Я открою окно пошире?