"Салли Боумен. Дестини (Дестини 1) " - читать интересную книгу автора

видел не только красоту ее лица, но многое другое - ум в глазах, волю в
складке губ. Ее лицо ошеломило его. Потребность и отчаяние исчезли, его дух
словно омылся и обрел удивительную ясность.
Он смотрел на нее, потрясенный ощущением, что узнает ее. Женщина,
которая сразу стала ему такой знакомой. Женщина, которую он никогда прежде
не видел. Она спокойно встретила его взгляд, а затем неожиданно улыбнулась.
Улыбка была чуть насмешливой, дразнящей, словно она решила немножко ему
помочь.
- Извините, мне показалось, что мы знакомы. Она говорила по-французски
правильно, но не безупречно. Англичанка, подумал он. Или американка.
- Я подумал то же самое.
- Значит, мы оба ошиблись.
- Или не ошиблись.
Тут он улыбнулся ей - и оборвал улыбку, так как понял, что должен
сейчас же что-то сделать, что-то сказать - но вот что? Его сознание
замкнулось в такой ясности, что было трудно найти хоть какие-то слова. И
тем более слова, которые нелегко было бы истолковать неверно. Внезапно его
охватил ужас, что она может истолковать их неверно.
Просто чтобы дать себе время, он открыл дверцу, вышел из машины и,
обойдя капот, остановился рядом с ней. Ему стало смешно. Он знал свою
репутацию, знал, что говорят люди о его обаянии и о том, что он включает и
выключает это обаяние, когда ему заблагорассудится.
Он знал, что его считают холодным, безразличным, что люди с завистью
говорят о его железном самообладании, не подозревая, как дорого оно ему
обходится.
Где оно, это самообладание? И холодность, и безразличие? Он чувствовал
себя обезоруженным - тридцатичетырехлетний мужчина и одновременно
беззащитный мальчик.
Для женщины она была высокой, но он был выше. Она чуть откинула голову
и посмотрела ему в глаза. Наступило молчание: ему казалось, что оно длится
часы, а может быть, и не одну жизнь. Потом он сказал (сказать что-то было
необходимо):
- Мне кажется, вам следует поужинать со мной. Он надеялся, что сказал
это обаятельно - во всяком случае, он приложил максимум стараний, но тут же
ощутил, насколько несуразным было нарушить их молчание, и пожалел о словах.
На миг он увидел ее и себя глазами третьего человека: высокий брюнет в
чудесно сшитом, очень строгом черном костюме, который ничем не отличался от
всех остальных его костюмов, и стройная светловолосая девушка. Ему сразу
стало очевидно, что она откажется, возможно с негодованием.
- Следует? - Она снова чуть нахмурилась, но тут же ее лицо
прояснилось. - Мне тоже так кажется, - продолжала она твердо и, не
дожидаясь, чтобы он распахнул перед ней дверцу машины, сама ее открыла и
забралась внутрь.
Эдуард снова сел за руль. Он включил мотор. Он отпустил ручной тормоз,
отжал сцепление, поставил передачу - то есть, наверное, проделал все это,
хотя не осознавал ни единого движения. Но машина тронулась. Когда они
проезжали мимо сводчатых дверей Святого Юлиана, она сказала:
- Удивительно красивая церковь! Но она заперта. В нее пускают?
Она говорила так, словно знала его всю жизнь, и Эдуард тотчас впал в
неистовый восторг.