"Салли Боумен. Дестини (Дестини 1) " - читать интересную книгу автора

Правый Берег. Мимо дорогих особняков и дорогих магазинов. Промелькнули
витрины ювелирного салона де Шавиньи - знаменитые витрины. Уголком глаза он
успел заметить черный бархат и сверкающий лед бриллиантов. Он, славившийся
подарками, которые делал женщинам, никогда не дарил бриллианты. Сапфиры,
рубины, изумруды - да. Но только не бриллианты. У него даже никогда
соблазна не появлялось, что-то всегда его удерживало.
"Безупречный камень, Эдуард. - Голос его отца; камень, поднесенный к
свету. - Ты видишь? Безупречный цвет. Ни единого изъяна".
Он резко рванул рулевое колесо и свернул в сторону Нового Моста.
Теперь, сказал он себе, он безупречности не ищет. И никаких абсолютов.
Жизнь без абсолютов и без определенностей... исключая, разумеется, смерть.
И он взглянул на сверкающую Сену.
Левый Берег. Он свернул на набережную Августинцев, а затем направо, на
бульвар Сен-Мишель. Там он притормозил и принялся высматривать подходящую
женщину.
Улица кишела народом. Людские водовороты закручивались перед
магазинами, станцией метро, табачной лавочкой на углу. Вечерний воздух был
тихим и душистым. Из кафе, мимо которых он проезжал, доносились воркующие
любовные песни - казалось, все лето он слышал их повсюду.
Нужда росла, отчаяние набирало силу, и он поехал совсем медленно,
притормаживая у кафе. Много туристок и - в этом квартале - студенток. В
жарком тихом воздухе он слышал их голоса - обрывки английской,
американской, итальянской, шведской речи. Он замечал оборачивающиеся к нему
головы, видел лица женщин. Они смотрели на мощную машину, они смотрели на
мужчину за ее рулем, затем снова наклонялись над чашечками черного кофе,
нащупывали сигарету, снова смотрели, но уже дольше, хихикали.
"Та, которую я не знаю и больше не встречу, - думал он. - Приезжая
иностранка, женщина, которая сегодня здесь, в Париже, а завтра уже где-то
еще". Он остановился на перекрестке, и его внимание привлекли две девушки.
Они сидели на террасе. Рыжая. Когда он взглянул на нее, она как раз
откинула голову и засмеялась. Красивая гибкая шея, полные груди, как часто
у рыжих - молочно-белая кожа. Ее подруга, возможно француженка, - еще одна
Жюльет Греко, которых так много. Конечно, в черном, с длинными
траурно-черными волосами, смертельно-бледное лицо, глаза, густо обведенные
черными тенями. У нее был нервный вид, она как будто чувствовала себя не
совсем ловко в этой экзистенциалистской униформе кафе-баров и поигрывала
ложечкой.
Он поколебался, затем включил скорость. Рыжих женщин он всегда
избегал, потому что они напоминали ему о том в его прошлом, о чем он
предпочитал забыть. Да и ее нахрапистость оттолкнула его. Вторая выглядела
жертвой, которой всю ее жизнь будут причинять боль, и, если действительно
ее судьба была такой, он не хотел добавлять свою лепту.
Он свернул в узкую боковую улицу мимо темных стен и торчащих
фантастических водостоков церкви Сен-Северена. Мимо марокканского
ресторанчика и запахов тмина и мяса, жарящегося на открытых жаровнях; мимо
огромной раскоряченной надписи "Algиrie franзaise"<Алжир французский
(фр.)>.
Он отвел глаза от этих слов и резко повернул рулевое колесо.
Еще две улочки, узкие, извилистые. Бродяга в пьяном забытьи растянулся
на крышке вентиляционной шахты метро; двое влюбленных, смеясь, выходят рука