"Салли Боумен. Актриса (Дестини 3) " - читать интересную книгу автора

знакомства обратил внимание на возраст Луизы. Стареет, с тоской вздохнул
он, - все мы стареем. Мне самому через два года стукнет сорок, полжизни как
не бывало, а может, и не пол, а больше.
Он перевел взгляд на Эдуарда - та же каменная маска, и точно воды в
рот набрал. М-да. Даже Эдуард стареет на глазах. Бледный, усталый,
несчастный... - я-то помню, каким он был в Оксфорде. Когда нам было по
двадцать. Когда нам все было нипочем. Когда нам еще не наставила шишек
жизнь...
Кристиан опустил голову, предавшись меланхолическим раздумьям о
бренности всего сущего, могильных червях и эпитафиях.
Посмотрев на пригорюнившегося друга, Эдуард решил, что он здорово
перебрал. Того гляди, расплачется. Жислен и его мать о чем-то яростно
спорили:
- Ну что ты, дорогая. Это была Харриет Кавендиш, а происходило все в
пятьдесят втором году. Она тогда вышла замуж за Бинки. Я отлично помню.
- Ты путаешь, Жислен. Я знала Харриет совсем еще девочкой. Это было в
сорок восьмом, а замуж она вышла совсем не за Бинки...
- Прошу извинить меня... - Эдуард встал и во внезапно обрушившейся на
него тишине пристально вгляделся в материнское лицо, в мерцающее пламя
оплывающих свечей. В их неверном свете комната вдруг раскололась, стала
похожа на бессмысленную груду осколков и качнулась вбок - потом все стало
на место. Эдуард смотрел на стол и думал: "Вот, вот на что тратим мы нашу
жизнь. На злобу. На мелкие дрязги. На никчемные посиделки. Как мы живем -
сплошная суета, и так до конца наших дней".
Он с церемонной вежливостью произнес:
- Очень прошу меня извинить. Мама, Жислен, Кристиан. Вынужден покинуть
ваше милое общество. Увы, дела.
Кристиан ждал, что Эдуард тотчас уйдет. Но нет, у стула матери он
замедлил шаг, и лицо его просветлело. Мать и сын посмотрели друг другу в
глаза, Луиза милостиво протянула Эдуарду руку. Сжав ее ладонь, Эдуард
учтиво коснулся ее губами. И тут Луиза вдруг резко выдернула свою руку.
- Какой же ты эгоист, - выпалила она. - Мать только приехала, но ты
верен себе - работа, работа... Ну что ж, ступай. Оставь меня одну - это в
твоем духе...
- Но вы же не одна, - попытался оправдываться Эдуард, но она резко его
оборвала:
- Нет, именно одна. Твоя мать - одинокая, стареющая женщина. До
которой нет дела никому на свете...
- Мама, прошу. Зачем вы так... Вам же известно, что я...
- Что - ты? Какой от тебя толк? Никакого, и никогда не было. А-а... -
Луиза издала жалостный стон. - В такие минуты мне ужасно недостает моего
дорогого Жан-Поля... - Она прижала к глазам кружевной платочек. Не веря
собственным глазам, Кристиан наблюдал за этим вконец его озадачившим
спектаклем, но слезы были явно натуральные, хотя и не слишком обильные.
Эдуард промолчал, оставаясь внешне спокойным, только побледнел чуть
сильнее. Замерев от неловкости, он молча смотрел на склоненную голову
матери. Немного подождав, как обычно, пожелал ей спокойной ночи - будто не
произошло ничего особенного. Потом вежливо поклонился, как его приучили
делать в детстве. После чего развернулся и не спеша вышел из комнаты.
Примерно через два часа после этой семейной сцены, то есть около