"Людмила Бояджиева. Дар полночного святого " - читать интересную книгу автора

гамаки, ароматная прохлада от политого огорода... И тайна. Тайна обиды,
нанесенной Денисом. Аня не признавалась себе, что не обида это, а рана. С
трудом затянувшаяся, до сих пор больная. А кроме того - постыдная, как
дурная болезнь. Что и не рассказать никому, не пожаловаться, не попросить
совета. И только оторопь и отвращение охватывает от каждого мужского
взгляда, прикосновения, намека...
Настойчивый звонок в дверь не прекращался. На лестничной клетке стояла
соседка, просительно глядя в дверь и держа перед собой конверт.
- Это вам. Номер квартиры перепутали. А уж письмо такое красивое, ну,
думаю, важное.
Аня поблагодарила и взяла большой конверт с золоченой рамочкой и двумя
переплетенными кольцами. Внутри оказалась атласная карточка с красиво
выведенным обращением к "Уважаемой Анне Владимировне". А далее сообщалось,
что в связи с бракосочетанием Алины Кудяковой-Лаури и Дениса Южного, её
просят пожаловать в субботу в Зимний сад ресторана "Прага"". Виньетка из
золотых лилий изящно вилась вокруг фантастического текста, который Аня
пробежала глазами несколько раз.
Все ясней ясного. Чего же морочить себе голову "тайнами", пытаясь
объяснить поступок Дениса какими-то зловредными кознями. Встретил её на
дороге ночью, принял вначале за Алину, и уж не мог упустить, распаленный
страстью. А что болтал - неважно. Это дело мужское - мозги девочкам
пудрить. Они сами за себя в ответе. А уж Алина отвела душу - после всего,
что было, приглашение на свадьбу прислала!
Усмехнувшись, Аня порвала открытку и швырнула обрывки в окно. У
подъезда на лавке всегда собирались бабули - пусть погадают, кто из жильцов
трехэтажного дома "хулиганничает". Аня вдруг поняла, что ненавидит этот
пыльный дворик, жалкое строение с облупившейся штукатуркой, сбитой, едва
держащейся лестницей, квартиру, доставшуюся Венцовым из десятых рук от
целой вереницы предыдущих жильцов, обитавших здесь в такой же беспросветной
нищете, наверно, с конца прошлого столетия. Она ненавидела себя за
доверчивость, за мрачный, неуживчивый характер, обветренные руки. И тяжело,
смутно, всей душой завидовала Алине, желая ей всяких напастей прямо на
пороге блистательной свадьбы.
Раздумывая о том, как здорово было бы, если б накануне бракосочетания
явился к невесте какой-нибудь Карлос с разоблачительными воспоминаниями о
прошлом, Аня машинально сняла трубку звонившего телефона. Услышав веселый
знакомый голос, она потеряла дар речи.
- Ты что молчишь, Нюта? Я все лето тебе названивала, даже мимо ходила,
но кроме Веры Владимировны никого в ваших окошках не высмотрела. А
напрашиваться в гости не хотелось, сама понимаешь... На югах, что ли,
пропадала?
- Лина? - Аня едва справилась со своим голосом. - Я с неделю назад
приехала. В Гаграх с друзьями загорала. А ты как?
- Получила мое приглашение? Как нет? Ой, я же тебе в первую очередь
послала. Замуж выхожу... - Алина вдруг замолчала. - Слушай, Ань, мы же
дурами были, девчонками... Так глупо расстались. Это неправильно - столько
вместе пережито. Я скучаю. И поболтать охота!
- Я тоже вспоминала кое-что. А когда свадьба? Кто этот счастливец?
В трубке засопели, Лина усиленно соображала, стоит ли наносить удар
так сразу.