"Людмила Бояджиева. Жизнь в розовом свете " - читать интересную книгу автора

спальни, среди небрежно разбросанного по креслам кружевного белья,
валяющихся на ковре афиш с собственным, весьма удачным изображением -
весьма приятно. Весь свободный день Агнес провалалась в постеле, жалуясь на
горло и головокружение. Вместо того, чтобы, как обычно бывало, принять
ледяную ванну и объявить веселую вечеринку, она заперлась в номере, послав
к чертям всех визитеров.
В бледносиреневой воздушной сорочке, отделанной шелковым гипюром,
звезда лежала на высоких подушках с распущенными по атласу кудрями и
слушала перестук дождя на жестяном карнизе балкона. В дверь постучали и тут
же, не дожидаясь разрешения, боком с подносом в руках в неё протиснулся
Питер, исполнявший обязанности сиделки и доверенного лица.
Агнес достала градусник, посмотрела на противно дергающийся ртутный
столбик и недовольно отбросила его на тумбочку.
- Завтра я буду петь.
- Ни в коем случае! - Питер установил на одеяле поднос с чашкой
подогретого кагора и медом в серебряной вазочке. Он был одет по-домашнему -
в широкие фланелевые брюки и вязаный жакет с полосатым орнаментом.
Агнес отхлебнула горячее вино. - Мы похожи на супругов, засыпанных
снежной лавиной в альпийском домике. Представляешь, сплошной снег и ни
одного огонька на много километров вокруг.
- Только театр и касса с объявлением: "Билеты могут быть возвращены. В
связи с болезнью Агнес Петти спектакль отменяется!!"
- Перестань! - Она разозлилась, уронив на кружево тягучую каплю меда.
- Отмены не будет.
- У тебя плохо с горлом. Ты рискуешь потерять голос, - монотонно,
словно заученный текст, произнес Питер, сдерживая себя изо всех сил. Ничто
не действовало на Агнес столь целительно, как уговоры отдохнуть и
расслабиться. А ему больше всего хотелось именно этого. Вместо того чтобы
вскочить и сплясать канкан, демонстрируя боевую форму, Агнес тяжко
вздохнула.
- Пару дней отлежишься и все будет в порядке, - сказал Питер, в тайне
рассчитывая на то, что именно сегодня выпадет долгожданный случай: Агнес
отменит спектакль и серьезно задумается о будущем.
Больная посмотрела на него мученическими, затравленными глазами.
- Пару дней за десять лет?! Не много же ты мне даешь, Пит. Я не идол,
не каменная статуя - я слабая, уставшая женщина... Ты не заметил?
- Придумываешь новый имидж? Не стоит - ореол победительницы твой
фирменный знак.
- Отвратительный, мерзкий Тихоня! Полагаешь, легко держаться на коне?
Вкалывать, как одержимая, выдерживать столько лет бешеный галоп?
- Не-человечески трудно, дорогая. За все это, - Питер махнул головой,
обозначив шикарные аппартаменты, разбросанные на полу трубочки афиш, вещи,
- за все это ты дорого платишь... - Он кисло улыбнулся одними уголками губ.
- Агнес Петти не может позволить себе быть обыкновенной уставшей женщиной.
- Пит... - Агнес спрятала лицо в ладонях. - Кажется, кажется... Он
заметил, как из-под пальцев с искристыми перстнями, блеснув в мягком свете
лампы, скатилась алмазная слеза. Агнес умела эффектно рыдать, не размазывая
грима. А в свете рампы её слезы искрились как настоящие драгоценности. Даже
сейчас она плакала так, что не запеть волнующим бельканто и не обнять её
было совершенно невозможно.