"Людмила Бояджиева. Жизнь в розовом свете " - читать интересную книгу автора

руководителю шоу - Изеку Кляпсентуху, и Агнес оказалась в кабинете, полном
цветов и оафиш. В сопровождении концертмейстера она показала приготовленные
песенки и танцы.
Расположившийся на мягком диване Изек молчал, задумчиво глядя на
девушку и обкусывая заусеницы на коротеньких пухлых пальцах.
- Барро, Манган, Петти... Пожалуй, Петти! С таким именем можно
попробовать... Мой отец, фройлейн, был очень серьезным человеком,
презирающий псевдонимы. - Он тяжко вздохнул. - Разве старик мог
представить, как непросто придется мальчику с фамилией Клепсентух. Но вас
мы сумеем защитить.
На афише у входа в ресторан появились слова: "Наш подарок гостям -
мадмуазель Петти! Юность, грация, очарование..."
- Ты не боишься? Там жутко много народа. И все жуют. А ещё - они ждут
Фанни. Она здесь звезда и многие ходят специально, чтобы услышать её
шлягер: "Где ты, мой нежный котик?" - тихо сказал Питер, сидевший в
гримерной перед ответственным выходом Агнес. Кордебалет плясал на сцене
канкан, из-за стенки доносилось глухое уханье, так что подрагивали
стекляшки в бра. Сладко пахло гримом, пудрой и потом.
- Мандраж колотит. Но это не страх - это азарт, - сидящая перед
большим зеркалом Агнес, пытливо вглядывалась в свое отражение. Словно
заклинание она произнесла: - Я должна взять удачу за горло. Я ничего не
буду бояться. А грехи... Грехи буду замаливать в старости.
- Лучше не грешить, - чуть слышно заметил Питер, не смирившийся с
выбором Агнес. Осмеянное ею семейное гнездышко в мансарде и куча детишек -
как раз то, о чем он мечтал.
- Да если б в жизни все складывалось так, как талдычат на проповедях
святые отцы, то ты - благородненький и честненький имел бы кошелек потуже,
чем у папаши Мартена. А любимые публикой примадонны выходили бы на сцену до
ста лет. Кстати, у здешней дивы Фанни давно песок сыплется. Ее обажателей
ждет сюрприз. - Агнес вскочила и подбоченилась, задрав до трусиков красный
атласный подол. - Ну как?
Питер зажмурился: - Ослепительно.
Черный парик в спиралях тугих локонов, огненная юбчонка над черным
сетчатым трико и туфельки! О, что за туфельки были на её стройных ножках! С
золотыми пряжками и гнутыми каблучками, с круглым носиком, к которому
Питеру так хотелось припасть губами.
Вероятно, Мартен, сидящий за первым столиком, нанял клакеров или
пригласил друзей. А может - все и впрямь забыли жующие господа про стынущие
отбивные и и толстобокую Фанни, когда на сцене появилась мадмуазель Петти.
Она запела шлягер из кинофильма "Возраст любви" - ничуть не хуже Лолиты
Торрес! Отбросив микрофон девушка лихо танцевала нечто знойно-аргентинское,
а когда падала в объятия к своему партнеру с блестящими набриолиненными
волосами, черные локоны касались пола.
- Я доволен тобой, дорогая, - заперев за собой дверь, обнял в
гримерной дебютантку Мартен. - Вот уж точно - в коня корм. В мою горячую,
необъезженную лошадку. - Он стал сдирать с Агнес тугой корсаж. Она помогла
неуклюжим рукам снять с себя платье. Толстяк прижал её к столу, на котором
стояли дорогие цветочные корзины. Агнес откинулась в белые хризантемы и
закрыла глаза...
- Кстати, этот крашеный мерин из "Индейки" прислал тебе какие-то