"Людмила Бояджиева. Сердце ангела " - читать интересную книгу автора

репутация, как у его подопечной.
- Верно, Хью, оставим каждому свою роль, - примирительно сжала руку
менеджера Вита.
Семь лет в шоу-бизнесе, где год считается за два, научили Виту
многому: сохранять работоспособность и форму в любой ситуации, быть
любезной со всеми без исключения - будь то рабочий сцены или капризнейший
мэтр высокой моды, избегать пикантных ситуаций и не пытаться скрыть их,
если такие возникнут. Все эти правила дались Вите без труда - её природную
доброжелательность и жизнерадостность не могли разрушить ни напряженная
атмосфера конкуренции, ни своеобразие нравов блестящего мира, столь ловко
балансирующего на грани высокой поэтической фантазии и махровой пошлости.
Она могла позволить себе роскошь остаться собой, поскольку ни в обуздании
отрицательных эмоций, ни в замалчивании "грешков" не нуждалась. Их попросту
не было, как бы невероятно это ни звучало для тех, кто не верит в земное
совершенство.
Вита любила смеяться. Если ей и пришлось здорово поработать над собой.
так это для того, чтобы уметь сдерживать смешливость в ответственных
ситуациях Но смех все равно прорывался, придавая облику девушки задорную
взрывчатость. Если другие выходили на подиум с ледяной миной фатальных
соблазнительниц, скрывающей якобы неукротимую, гибельную чувственность, то
Вита несла в себе, не боясь расплескать, шипучую, искристую
жизнерадостность.
"Мне хочется смотреть на тебя, потому что нет в мире ничего прекраснее
- ни звезды, ни цвета, не зверя", - сказал ей тот, кому Вита верила. "Облик
нашей планеты был бы другим, не появись на свет белокурая девочка по имени
Жизнь", - заметил как-то знаменитый художник-авангардист, прославившийся
своими откровениями и пророчествами. С ним согласились все - образ Виты
стал украшением изящной стороны бытия последнего десятилетия ХХ века,
олицетворением самого лучшего, что может подарить судьба смертному
существу.
... Она проводила долгие часы в перелетах, совершая турне по всему
свету. И вот на повестке дня встал российский визит.
- Милая, Россия это не только всемирное пугало и скверный анекдот, -
это непаханая целина, легендарный Эльдорадо! - убеждал Виту Хью Брант. -
Кроме того, это сейчас модно. - Толстяк выдохнул последнее слово с богатой
гаммой подтекстов, передающей сложное отношение к предмету своего бизнеса.
Отвращение и восторг составляли гремучую смесь, свидетельствуя о постоянном
конфликте проницательного ума Бранта с неистребимой врожденной наивностью.
Он считал себя скептиком и прагматиком, но не переставал верить в чудо.
Лет тридцать назад Хью был цирковым атлетом. До этого - карточным
шулером, а после - эстрадным антрепренером. Он пробовал свои силы и в
других профессиях, открывавших кратчайшую дорогу к богатству и славе,
умудрившись при этом получить образование и не попасть в тюрьму.
В тот день, когда на конкурсе "Мисс Америка" Брант познакомился с
победительницей - семнадцатилетней школьницей Витой Джордан, он имел весьма
солидную репутацию в шоу-мире и внешность спившегося эксцентричного
аристократа. Однако, в роду Хью не было ни одного предка, поднявшегося по
социальной лестнице выше приходского священника, и он никогда не
злоупотреблял спиртным. Обрюзглость крупного лица, мешки под глазами,
залысины в светлых, подкрашенных волосах объяснялись неполадками в