"Константин Бояндин. Ветхая ткань бытия ("Истории Ралиона")" - читать интересную книгу автора

Ценнонн остановился, едва различимый сквозь туман, и оглянулся. На лице
его проступило сочувствие. Он что-то сказал и помахал рукой.
Густой туман опустился сверху.


* * *

Треск и грохот!
Небольшое возвышение, высеченное из единой глыбы камня: сотни миниатюр
украшают его поверхность. Звуки множества голосов и чёрная тень,
охватывающая его...
Растекается разноцветными струями возвышение, перемешиваются на небе
звёзды, бессильно угрожающими руками вздымаются вокруг высохшие деревья.
Совсем другое место. Несколько коротких моментов длится пустота внутри и
чувство самосознания - самое первое ощущение того, чей разум отделил себя от
всего остального.
Но уже в пути сгусток теней - мчится он между холодно мерцающими
звёздами, и Норруан (нет, подсказывает разум, это не моё имя, ещё не моё),
раскрыв от ужаса глаза, бежит сквозь мёртвый лес, оставляя на жёстких шипах
клочья одежды. Тщетно. Вновь опускается тень, и прошлое теряется в дымке...
Очищается небо от коричнево-серой пелены, и хрустальные строения
вырастают со всех сторон. Норруан (теперь уже Норруан) стоит у входа на
огромную и величественную площадь - на вершине холма находится она, и
прекрасный город, от совершенства которого захватывает дух, лежит с трёх
сторон света.
И безбрежный, покрытый сосредоточенными морщинами волн океан с
четвёртой стороны. Прямо перед ним, на той стороне площади, открываясь во
всём великолепии, возвышается прекрасный (храм? дворец?) - он не знает, что
именно. Но картины, выложенные яркими кусочками прозрачного камня на фасаде
здания, поражают воображение. На одной из них чудовищная туча, занимающая
полнеба, готова поглотить крохотного человека, прислонившегося спиной к
развалинам стены и прикрывшего лицо ладонями.
Норруан не замечает проходящих вокруг людей. Их лица неясны и размыты;
они ничего не значат для него. Туча притягивает его взгляд и надо бы
остановиться, отвести глаза в сторону, но - не получается!
И тень, забывшая было о его существовании, принимается присматриваться
к окружающему его миру... ничто не уйдёт от её взгляда!..
...Всё убыстряясь, перемешивались картины вокруг него; то под ногами
вырастали сугробы невиданной северной напасти, именуемой снегом, то
расстилалась пустыня; то джунгли сплетали над ним бесчисленные зелёные руки,
то безлюдные холмы уходили замершими волнами вдаль. Всех картин было не
упомнить, но видение тонкой металлической полосы, что бежала по земле,
разделяя весь мир на две части, не пропадало дольше остальных.
В конце концов видения прошлого, освобождённого от сдерживавшей его
стены, в последний раз обрушились на задыхающийся рассудок и неожиданно всё
прекратилось.
Норруан стоял, и на длинном лице его было выражение полного понимания
всего окружающего мира. Он вновь переживал чувство самосознания и
наслаждался свободой думать, о чём угодно и не тяготиться неведомо откуда
взявшимися приказами.