"Джон Бойн. Похититель вечности" - читать интересную книгу автора

первого появления в сериале в начале девяностых, его персонажу, похоже, не
представилось ни единой достойной причины отъехать даже на милю от Лондона.
Я вообще сомневаюсь, что он подозревает о существовании остального мира.
Здесь он вырос, ходил в школу и здесь же теперь работает. У него было
несколько подружек, две жены, он крутил роман с собственной сестрой и у них
неразделенная любовь с другим парнем, что по тем временам трактовалось
неоднозначно; его намеревались пригласить играть за известный футбольный
клуб, но тут его подкосила лейкемия, он страстно любит балет, но должен
держать это в секрете, он заигрывал с выпивкой, наркотиками и спортом и
делал еще бог знает что на протяжении своей бурной карьеры. Любой нормальный
парень давно бы умер от такого перенапряжения. Но Томми или "Сэм Катлер" -
под этим именем его лучше знает страна -продолжает жить и всякий раз
возвращается за добавкой. Кишка, за неимением лучшего слова, у него не
тонка. Очевидно, поэтому его равно обожают бабушки, мамы и дочери, не говоря
уже парнях, почем зря копирующих его манеры и выражения.
- Ты выглядишь больным, - сказал я ему за обедом, бросив взгляд на его
бледную кожу, всю в пятнах, и красные круги под глазами. - Вы не могли бы
позволить нам поесть спокойно? - обратился я к нависшей над нашим столиком
официантке, которая выжидающе протягивала блокнотик и ручку, с плохо скрытым
вожделением глядя своего кумира.
- Это все из-за грима, дядя Мэтт, - сказал Томми. - Ты даже не
представляешь, что он творит с моей кожей. Сперва я им пользовался только
слегка, чтобы лучше выглядеть перед камерами, но он так ужасно подействовал
на кожу, что теперь требуется куда больше, чтобы выглядеть хотя бы просто
нормально. Так что теперь на экране я смотрюсь как Жа Жа Габор[5], а вне
его - как Энди Уорхол[6].
- У тебя воспален нос, - заметил я. - Ты принимаешь слишком много
наркотиков. Когда-нибудь ты прожжешь в нем дыру. Просто дружеский совет -
может попробовать их колоть, а не вдыхать?
- Я не принимаю наркотики. - Томми пожал плечами, и голос его звучал
ровно, будто он убежден, что с общественной точки зрения это правильно - все
отрицать, - но, разумеется, прекрасно осознавая, что ни один из нас ни на
секунду в это не поверил.
- Не то, чтобы я возражал, ты же понимаешь, - сказал я, вытирая губы
салфеткой. Едва ли я вправе читать ему наставление. Как-никак, на рубеже
веков я сам был морфинистом, однако пережил. Господи, но через что мне для
этого пришлось пройти. - Просто наркотики, которые ты принимаешь, убьют
тебя. То есть, если ты не будешь соблюдать меру.
- Если я чего? - Он озадаченно воззрился на меня, сжав бокал в пальцах
и медленно покручивая его.
- Проблема современной молодежи, - сказал я, - не в том, что они делают
то, что им вредит, как считает пресса. Проблема в том, что они не делают
этого так, как надо. Вы все так нацелены на то, чтобы скорее потерять от
наркотиков голову, что забываете о передозировке и, говоря попросту, -
смерти. Вы пьете столько, что у вас отказывает печень. Курите, пока не
распадаются на куски сгнившие легкие. Вы множите болезни, которые грозят вам
уничтожением. Нет, вы, конечно, наслаждайтесь жизнью. Предавайтесь
распутству, это ваш долг. Но будьте предусмотрительны. Дозволены любые
излишества, если знать, как с этим обращаться, - иного от вас я и не желаю.
- Я не принимаю наркотиков, дядя Мэтт, - повторил он твердо, однако