"Юрий Божич. Жако, брат мой..." - читать интересную книгу автора

были абсолютно бандитскими. Большая удача, что он нас не сожрал при попытке
водворить его в родные пенаты.
Через год он пропал окончательно. И теперь все бездомные рыжие коты,
время от времени выныривающие на меня из подворотни, мне кажутся призраками
Флоба. Его детьми. Его внуками. Его правнуками. Его женами, невестами,
падчерицами. Его очередной реинкарнацией. В их желтых глазах я читаю о
свободе и анархизме все то, чего не смог отыскать в трудах Бакунина и князя
Кропоткина.
Несколько лет назад, как написали бы в старинных мемуарах, судьба
занесла меня в Новороссийск. Там, на пару недель, я оказался в квартире
приятелей, которые решили провести свой отпуск в Европе: Франция, Испания,
Лувр, музей Сальвадора Дали - и тому подобное. Компанию со мной водил
очередной кот, Васька - серая, чуть в полоску, личность, виртуозно
овладевшая искусством мочиться в раковину в ванной комнате. Эта абсолютно
недоступная для человечьих и многих прочих самок добродетель (слегка
омрачаемая тем, что иногда Васька туда же и испражнялся) сближала кота с
хирургом Томашем из "Невыносимой легкости бытия" Милана Кундеры и как-то
приподнимала в моих глазах. Не уверен, чтобы мое уважение к нему после этого
могло шагнуть на еще более высокую ступеньку, даже заговори он однажды
спросонья, допустим, по-английски: в конце концов, джентльмена детерминируют
манеры, остальное - в подверстку. С утра Васька, позавтракав сухим кормом,
просился на улицу - осеменять окрестности. А я, как правило пешком,
отправлялся на работу, редактировать по контракту два еженедельника: "7 дней
Кубани" и "Новороссийская республика" - вполне, в общем, родственное с
Васькиным занятие. Вечером мы вновь воссоединялись.
Я был для Васьки чужаком, но он, по благородству привычек, старался не
касаться этой щекотливой темы. Он мирно посапывал в соседней комнате, пока я
в зале смотрел телевизор, читал или сытно ужинал с вином - то цвета вишни,
то цвета янтаря, - купленным неподалеку на разлив. Всем своим видом
кот-хозяин демонстрировал, что мое бремя, бремя незваного гостя, ему - не
тяжело. И мы запросто можем поладить - на почве невмешательства и взаимного
почтения к суверенитету друг друга...

8

Мыслимо ли такое отстранение, если вы живете под одной крышей с
собакой?
Мне 47 лет, и я уже ни в чем не могу быть уверен. Из десяти фантомов,
буравящих мой мозг, с пятью я готов раскланяться - они проходят у меня по
ведомству живых. Мне так же легко произнести да, как сказать нет.
"Заискивать" и "возроптать" - для меня одно и то же. Протагониста из
"Постороннего" Альбера Камю я вполне могу счесть своим кузеном, и подобной
родни у меня наберется на целую кунсткамеру. Добавлю, что приступы
равнодушия ко всему, что меня окружает, мне самому то и дело кажутся
патологическими - стоит им лишь на миг угаснуть. В период таких "ремиссий" я
думаю о себе как о крепости, которую никто не осаждает, но которая на всякий
случай полна стражников, затаившихся у бойниц - с луками, стрелами, копьями,
боевыми топорами и ушатами кипящей смолы. Вот он, пожалуй, эскиз на тему "я
и мир". Однако мои суждения о собаке (стоящей как бы особняком от всей
прочей Вселенной) - это уже нечто иное. Это точка незамерзания. Это душа