"Юрий Божич. Эпитафия часа" - читать интересную книгу автора

Юрий Божич

Эпитафия часа


Эпитафия часа

"Попытайтесь относительно ясно представить себе свой последний час
жизни на Земле, - учит мистик Гурджиев. - Напишите как бы сценарий этого
последнего часа, словно речь идет о съемках фильма. Спросите себя: "Так ли я
хочу распорядиться своим последним часом?" Если ответ не удовлетворит вас,
переписывайте сценарий до тех пор, пока он вам понравится".
Я много раз воображал себе, как это все могло бы происходить со мной.
Последние профетические сеансы надиктовали мне следующие подробности
финального часа моего пребывания на Земле.
Итак.
Наконец-то я посмотрю за окно беззаботным детским взглядом, понимая,
что спешить некуда, потому что - бессмысленно. Хорошо бы, чтоб была ранняя
осень с ее классически воспетой атрибутикой: пушкинские багрец, золото и
дымка, плюс гуси и небо художника Рылова.
Я выпью кофе с коньяком - так, как мы пили их с Ирой, на ту пору еще не
женой, в туристическом центре "Волгарь" под Костромой, когда страну с
ребристым прозвищем СССР "путчило", и большинство из нас понятия не имело,
что все это значит. Я постараюсь вспомнить - нет, не вкус, а ощущение того
кофе и того коньяка. Оно называлось: "я могу себе это позволить". Главным в
нем было - чуть-чуть "не знать", сколько денег у тебя в кармане. Это было,
конечно, совсем крохотное "незнание", но я убежден, что именно с него
человеку начинает казаться, будто он хозяин своей судьбы.
Чуть-чуть "не знать" про деньги, и чуть-чуть - про время...
Еще я буду разговаривать с сыном - весело, так, чтоб он ничего не
заподозрил. Мы будем строить планы. Абсолютно блистательные, полные триумфа
и оваций. И я обещаю не следить за секундной стрелкой. Время от времени я
буду отлучаться в ванную и возвращаться оттуда с красным лицом, оправдываясь
насморком, гриппом, соринкой в глазу, тем, что кто-то в радиусе километра
режет лук, Бог знает - чем еще.
Я пересмотрю фотографии. Недавние - бегло, давнишние - медленно.
"Странно, куда из этого архива подевались девушки и женщины, которых я имел
наглость считать когда-то своими?" - вот тот вопрос, который я не задам
жене. Во-первых, она не в курсе. Во-вторых, я найду, о чем с ней поговорить.
Возможно, я скажу ей то же самое, что успел сказать мой отец моей маме:
береги себя, тебя пожалеть - некому. Но если я так скажу, я ведь все
испорчу! Да, иногда сказать главное означает - все испортить. Жена,
безусловно, может в свою очередь спросить: ты меня любишь? Но кто мне
помешает уклониться от ответа? Я вообще могу прикинуться глухим, как
Бетховен. Она потом будет рыдать: представляете, он перед смертью ничего не
слышал!..
Лучше всего, конечно, ей что-нибудь подарить. Напоследок. Допустим,
цветы. Но нет! Боже упаси! Это ее напугает еще больше, чем фраза "береги
себя". Нет...
Пожалуй, вот что: я пообсуждаю с ней Захарию Ситчина. Я скажу ей, что