"В.С.Брачев. Масоны в России: от Петра I до наших дней" - читать интересную книгу автора

прогрессивной роли масонов в русской истории. "Нам представляется, -
пишет, например, Н.В.Михайлова, - что масонство играло далеко не последнюю
и, к тому же, прогрессивную роль в истории России рубежа XVIII-XIX веков.
Оно не было противоположно философии Просвещения и идеям либерализма, ибо
провозглашало терпимость, братство людей, их равенство перед богом (высший
закон), то есть то, что всегда объединяет. Кроме того, многие масоны были
известными просветителями (Н.И.Новиков, М.М.Херасков и другие)" [108].
На таких же по существу позициях стоят и А.И.Серков [109] и
С.П.Карпачев [110].
С тезисом о прогрессивной роли масонства в русской истории и культуре
решительно не согласны историки и публицисты консервативно-патриотического
направления О.А.Платонов, В.М.Острецов и другие. Наибольший интерес здесь
представляет работа профессора О.А.Платонова "Терновый венец России.
Тайная история масонства. 1731-1996" [111] - одна из немногих попыток
обозрения истории русского масонства с национально-патриотических позиций.
Не согласен с тезисом о прогрессивности русского масонства XVIII-XIX веков
и О.Ф.Соловьев, хотя выпадов О.А.Платонова против масонов или, говоря его
словами, "тотального их поношения" на базе "перелицовки и пристрастного
толкования данных отечественных и зарубежных архивов" он и не разделяет.
Не по душе О.Ф.Соловьеву пришлось и "безудержное" прославление
О.А.Платоновым Григория Распутина и дома Романовых [112].
Понять это можно так, что сам О.Ф.Соловьев принадлежит к совершенно
противоположному О.А.Платонову направлению, ничего общего с русским
патриотизмом и православием не имеющим. Парадокс, однако, состоит в том,
что и историк казалось бы близкого с ним направления - А.И.Серков - тоже
подвергся его нападению.
Речь идет о резкой рецензии О.Ф.Соловьева на уже упомянутую книгу
О.А.Платонова "Терновый венец России" и работу А.И.Серкова "История
русского масонства"
(1845-1945 гг.) (СПб, 1997). О претензиях О.Ф.Соловьева к О.А.Платонову
мы уже знаем. Основной же недостаток работы А.И.Серкова по его мнению -
некритическое следование автора оценкам и свидетельствам самих масонов, а
также его бездоказательные нападки на критиков ордена, начиная от
С.П.Мельгунова и кончая Н.Н.Берберовой [113], с чем нельзя не согласиться.
Условия, в которых приходилось работать русским масонам начала XX века,
были уже принципиально совсем другими, нежели у их далеких
предшественников:
масонство в стране было уже запрещено. Неудивительно, что первые ложи
возрожденного в 1906 году французского масонства в России вынуждены были
действовать здесь крайне осторожно и документальных следов после себя
старались не оставлять. Русские масоны, отмечал в своих мемуарах
А.Ф.Керенский, "не вели никаких письменных отчетов, не составляли списков
членов ложи. Такое поддержание секретности не приводило к утечке
информации о целях и структуре общества" [114]. Отсюда характерная
особенность источниковой базы [115] по истории политического масонства в
России начала XX века - львиную долю ее составляют позднейшие интервью,
воспоминания и переписка самих масонов. Документов, вышедших
непосредственно из лож начала века до нас дошло немного. И все-таки они
сохранились.
В 1966 году русский эмигрант Борис Элькин опубликовал в Лондоне