"Ли Брэкетт. Цитадель утраченных лет" - читать интересную книгу автора

чтобы закрыть лицо.
Он неумело сражался со странным одеянием, большим бесформенным
полотнищем, изрядно выпачканным пылью и серой золой. Арика быстро
задрапировалась в такое же и помогла завернуться ему, не в силах ждать.
- Что это? - спросил он.
- Траурные плащи. Людям дозволяется посещать кладбища только ночью,
поэтому на нас не обратят внимания, если увидят на улице. - Она добавила с
усмешкой: - Тут всегда у кого-нибудь траур.
- Но почему именно ночью?
- А ты бы согласился, чтобы они ходили днем и тратили время, в которое
им положено работать? Новчи людей не для забавы держат.
Она опять повела его вниз по склону, теперь уже почти бегом. Фенн не
мог поспевать за ней. Она не раз возвращалась и торопила его, ругая и
проклиная, почти в панике. То и дело они оглядывались на храм. Когда храм
стал виден чуть в ином ракурсе, Фенн догадался о причине ее беспокойства.
Это был огромный гонг, в несколько раз больше человеческого роста, мрачно
блестевший в солнечном свете на крыше храма.
Они вступили в город, замедлив шаг до обычного. Кругом раскинулись
кварталы бедноты. Громадные скопления хижин походили на грязное море,
окружавшее остров, где высились дворец и жилища новчей. Здесь были и мусор,
и отбросы, в которых без опаски возились крысы. Были здесь и кривые
переулочки, и древние запахи живущих в тесноте немытых людей. Фенн
презрительно фыркнул, и Арика стрельнула в него своими черными глазами
из-под вымазанного золой капюшона:
- В камере воздух был чище, Фенн. Но придется подышать и этим.
Больше они не разговаривали. Полуразвалившиеся саманные домики спали
под пыльным ветром. Окна в домах были занавешены рваным тряпьем, или же их
не было вовсе. То здесь, то там плакал ребенок или тявкала собака. Они не
повстречали ни души в этом невообразимом лабиринте переулков, и если их
кто-то и видел, то самого наблюдателя видно не было Лицо Арики выражало
напряженное беспокойство, и Фенн знал, что она с трудом сдерживается, чтобы
не припустить бегом. Тяжело вздыхая, она проклинала старую королеву.
На крыше храма появились два жреца в черном - крохотные, как куклы, на
таком расстоянии. Арика свернула в совсем узенький переулок - ни дать ни
взять щель между саманными стенами. Здесь она рискнула шагать быстрее,
безжалостно волоча за собой Фенна. Жрецы вдалеке наклонились, гигантский
молот качнулся, и гулкий низкий удар гонга, возвещая день, пронесся над
землей, усиленный многократным эхом.
Справа возник низкий дверной проем с засаленной пестрой занавеской,
заменяющей дверь. Арика втянула Фенна внутрь, в душный сумрак, казавшийся
после дневного света глухой тьмой. Что-то крупное шевельнулось поблизости, и
мужской голос прошептал:
- Все в порядке?
Арика сказала:
- Он убил жреца. - Затем обратилась к Фенну: - Оставайся здесь.
Занавеска поднялась и снова упала. Фенн обернулся, ища Арику, но та
исчезла, только ее траурное одеяние валялось на земляном полу. И вновь
какая-то громада задвигалась рядом, очень легко для своих размеров. Между
Фенном и занавеской упала мужская тень. Мужчина медленно наклонился, чтобы
поднять упавший плащ, и, когда он выпрямился, Фенн разглядел его лицо в