"Ли Бреккет. Не-люди (fb2)" - читать интересную книгу автора (Бреккет Ли)

Глава 2. КРИК УЖАСА

Мы никогда не имели такого успеха, как в ту неделю. Одна из позолоченных див экрана появилась у нас с чужим мужем, который еще не успел развестись со своей не менее знаменитой женой. Сообщение об этом попало в газеты, и о нашем шоу заговорили по всему побережью. На вторую ночь на сцену вышла Лаура и сорвала бурю аплодисментов. Нам впервые пришлось успокаивать толпу перед новым номером и отгонять мужиков от женской гримерной. Короче, все шло хорошо, но меня тревожила Синди. Она не желала разговаривать со мной и только щурила зеленые глаза, как будто многое знала, но молчала до поры до времени Это меня немного раздражало, и я на всякий случай присматривал за ней

Пять дней я шагал по канату между адом и раем. Все быстро поняли, что в моем присутствии о Лауре надо было говорить уважительно и нежно, иначе я начинал бычиться. И я подозреваю, что они вдоволь поржали за моей спиной, обсуждая бывалого парня Джада Грина, из которого молодая девчонка взбивала молочный коктейль. Но эта леди была им не чета. Талант и воспитание возносили ее над всем моим вшивым шоу с собаками, пони и марсианскими драконами…

Конечно, я это знал — знал и расстраивался как дурак. Но я не мог отказаться от нее. Она выглядела по-неземному хрупкой и прекрасной. Она ходила словно под музыку, и ее пурпурные глаза имели такой разрез, что на них можно было смотреть целую вечность. А губы…

Я поцеловал ее на пятую ночь за шатром гримерной, когда публика стала разъезжаться по домам. Мы остались одни в темноте, и слабый пряный аромат, исходивший от нее, смешался с запахом тумана. Вот тогда я и коснулся губами ее лица.

Лаура жадно ответила на поцелуй, а затем вдруг яростно начала вырываться из моих объятий. Я отпустил ее, и она отвернулась, дрожа и задыхаясь.

— Прости, малышка, если я тебя обидел.

— О нет! Я не из-за этого… Ах, Джад, если бы ты знал…

Лаура замолчала. Я слышал, как она сдерживала рыдания, подступавшие к горлу. А потом она убежала от меня, и из темноты донесся ее горький плач.

Я пошел в свою контору и вытащил из шкафа бутылку. После первой дозы мои мысли разбежались по сторонам, как маленькие паучки. Я сидел, уперев подбородок в ладони, и смотрел на донышко стакана. А время шло, и близился рассвет. Но когда Синди закричала, было еще темно и наш лагерь дремал под покровом тумана.

Я тогда не знал, что это кричала Синди. Жуткий вопль не позволял судить о личности человека. То был крик ужаса и смертельной боли, и он выходил за рамки всех человеческих чувств.

Я вытащил револьвер из ящика стола, и моя ладонь стала липкой от холодного пота. Выходя из шатра, я прихватил большой электрический фонарь, который всегда лежал у меня на столике у входа.

Снаружи было тихо и темно. И не просто тихо. В этой тишине и темноте скрывалось какое-то ужасное зло. Оно уже нанесло удар и теперь затаилось, поджидая следующую жертву.

Лагерь начинал пробуждаться. Шорохи и тревожный шепот распространялись от крика, как волны от брошенного в воду камня. Из зверинца донесся вой марсианского песчаного кота — тонкий и дикий, словно эхо смерти.

Я быстро зашагал между палатками, стараясь двигаться бесшумно. Меня терзало дурное предчувствие. Скулы ныли от напряжения. Кожа на спине покрылась мурашками. Луч фонаря дрожал вместе с рукой.

Я нашел ее за шатром гримерной — неподалеку от того места, где целовался с Лаурой. Она лежала на животе, поджав под себя ноги, как холмистый остров посреди красного озера. Сережки с бубенчиками все еще подрагивали в ее ушах.

Подбежав к телу Синди, я опустился на колени в лужу крови и дотронулся до ее плеча. Мне показалось, что она уже мертва, но сережки тихо зазвенели, будто крылья души, улетающей к далекой звезде. Я попытался перевернуть ее на спину.

— Нет, — прошептала она.

Это был даже не голос, а скорее дыхание. Но я понял ее и убрал свою руку.

— Синди, ты меня слышишь?

Мне ответил перезвон маленьких колокольчиков — такой же тихий, как далекий дождь.

— Ты глупец, — прошептала она. — Сцена, Джад! Сцена…

Она замолчала. Из темноты за моей спиной появился док. Он отшвырнул меня и склонился над Синди. Но я знал, что ей уже ничем не поможешь. Она замолчала навсегда.

Люди и гики столпились вокруг, тревожно вздыхая и перешептываясь. Женщины плакали. Зверинец сошел с ума. Предрассветный ветер разносил вокруг запах крови и смерти. Он возбуждал животных, и им хотелось вырваться из клеток, чтобы слиться с ветром и вновь обрести свободу.

— Следы когтей, — сказал док. — Кто-то напал на нее и разорвал когтями горло.

— Да, — ответил я и, повернувшись к толпе, закричал: — Эй, вы, заткнитесь!

Панк, этот новый парень с бледным лицом, стоял почти у самого тела. Он смотрел на Синди, и его глаза мерцали, как полированный коричневый мрамор.

— Ты, — позвал я его. — Ступай к Крохе и скажи ему, чтобы он проверил всех своих зверюг… Охрана, рабочие и все, кто может управляться с винтовкой или колом, вооружайтесь и возвращайтесь сюда. Майк, возьми пару ребят и беги к воротам. До моего особого распоряжения не пропускай никого ни вперед, ни назад. Все остальные расходитесь по своим палаткам и оставайтесь там. А я пойду вызывать полицию.

Панк по-прежнему стоял рядом с Синди, глядя то на меня, то на мертвое тело, то на лица собравшихся людей. Я прикрикнул на него. Он тут же торопливо зашагал к зверинцу. Толпа неохотно начинала расходиться.

Ко мне подбежала Лаура Дэрроу. Она вцепилась в мою руку, словно маленький ребенок. Ее фигуру облегало темно-синее платье. Волосы свободно падали на плечи и лицо. От нее пахло свежестью и цветами, словно она только что приняла душ и щедро окропила себя духами. Я отстранил танцовщицу:

— Осторожно. У меня вся одежда в крови…

Кровь была на моих туфлях. Она пропитала тонкий материал летних брюк. Я чувствовал ее своей кожей, и от этого меня мутило. Тошнота подступала к горлу. Мне даже пришлось закрыть глаза, чтобы загнать это чувство обратно в кишки. Но рядом стояла Лаура, и она как могла успокаивала меня. Малышка так и не отпустила мою руку. Ее пальцы на моем предплечье были холодными и немного жесткими. И мне вдруг захотелось ее до боли в паху.

— Джад, — шептала она. — Джад, милый, пожалуйста, пойдем… Я боюсь оставаться здесь.

Это помогло. Я обнял ее за плечи, и мы пошли в мой шатер, чтобы позвонить в полицию. Никто из парней еще не догадался включить большие прожектора, и луч моего фонаря прорубал в тумане призрачный туннель.

— Я ведь так и не заснула, — вдруг сказала Лаура. — Лежала в палатке и думала. А за несколько секунд до того, как Синди закричала, я услышала тихий звук, похожий на поступь лап большого кота.

Мысль, сидевшая в глубинах моего ума, внезапно поднялась на поверхность и шлепнула меня по лбу. Я вспомнил, что не видел Ласку в толпе вокруг тела Синди. Неужели ему удалось раздобыть кофейных зерен за спиной у повара?

— Возможно, тебе просто показалось.

— Нет, Джад. Я слышала это. И знаешь…

— Что?

Между палатками клубилась темнота. В тот миг я молился только о том, чтобы кто-нибудь догадался включить прожектора. И почему я забыл напомнить им об этом? Вой зверей и причитания женщин заглушали остальные звуки. Как же я хотел, чтобы они заткнулись на миг и дали мне немного прислушаться…

— Джад, я не спала, потому что думала о тебе.

И тут она закричала.

Ласка выскочил из темного прохода между двумя палатками, в которых мы хранили декорации. Он пригнулся для прыжка, и его руки, прижатые локтями к животу, нацелились на меня выпущенными когтями. Ладони и мех предплечий были влажными от крови. Шерсть на ногах торчала красными мокрыми космами. Желто-зеленые глаза сияли безумным огнем. Зрачки при свете фонаря сжались в узкие вертикальные щелки. Губы оттопырились, обнажив большие острые зубы. Я вздрогнул, увидев на них кровавую пену. Ласка наглотался кофеина и вошел в смертельное пике!

Он ничего не говорил. Он только тихо рычал, но это не было речью — во всяком случае, разумной. Его глухое рычание показалось мне просто ужасным. Он сделал ложный выпад, и я оттолкнул Лауру себе за спину. Мой взгляд отметил царапины на земле, которые остались от его когтей. Ласка качнулся назад. Его рельефные мышцы заиграли перед прыжком. И тогда, вытянув руку вперед, я три раза выстрелил ему в лохматую грудь.

Крупнокалиберные пули едва не разорвали Ласку в клочья, но не остановили его. Он издал звериный крик и ударил меня когтями, как саблей. Я с трудом удержался на ногах и пустил ему пулю в живот. Ласка прыгнул на меня. Его задняя лапа вцепилась когтями в мое бедро. Очевидно, он хотел дотянуться до Лауры и использовал мое тело как опору для нового прыжка.

Девушка с визгом отпрянула. Я услышал топот ног и крики приближавшихся людей. Над нами вспыхнул мощный прожектор. Я изогнулся, схватил Ласку за гриву на спине, и он вдруг безвольно обвис в моих руках. Думаю, парень был уже мертв, когда я выпустил ему в череп пятую пулю.

Бросив его на землю, я повернулся к девушке:

— Ты как? В порядке?

Ее каштановые волосы сияли как ореол, а большие пурпурные глаза на бледном лице казались черными звездами. Она что-то прошептала, но я не расслышал слов.

— Могла бы хоть в обморок упасть, — пошутил я и хотел было рассмеяться, но в этот миг меня накрыло мглой забытья.

Когда ко мне вернулось сознание, док все еще возился с моей ногой. Я высказал ему свое мнение об этой ситуации, используя самые крепкие слова из всех языков, которые только знал. Но к тому времени у меня остался незабинтованным лишь уголок рта, и поэтому моя брань не произвела на дока большого впечатления.

Он отошел от кушетки, поддернул вверх свой большой живот и с усмешкой сказал:

— Ничего, поживешь еще немного. Эта тварь чуть не отодрала тебе половину щеки, но при твоей-то красоте о такой мелочи можно не беспокоиться. Так что отнесись к этому спокойно, приятель, и не порть себе и без того уже испорченную кровь.

— Черт с ним, — ответил я. — Кончай быстрее. У нас тут еще дел невпроворот.

Он вколол мне какую-то гадость и помог одеться. Дырки на ноге были не такими уж и глубокими, а своего лица я не видел. Док налил мне стакан виски, чтобы возместить потерянную кровь, и я, хромая, побрел к себе в контору.

Ходьба проблем не вызывала. А знаете почему? Потому что меня поддерживала Лаура. Пока док ставил мне на тело заплатки, она ждала у входа в лазарет. Туман украсил ее волосы каплями росы. Она немного поплакала, потом посмеялась, затем сказала, что я ее герой, и едва не на себе потащила меня в контору. Короче, я взбодрился и окреп. Наверное, так себя чувствует человек, который пробудился от кошмарного сна и увидел комнату, залитую солнечным светом.

Не успели мы зайти в контору, как приехала полиция. Но с ними тоже не было проблем. Они взглянули на разодранное тело Синди, потом на труп обезумевшего человека-кота и в конце концов зафиксировали показания нашего повара-венерианина. Отправляясь спать, он всегда ставил термос с кофе на столик у изголовья, чтобы иметь его под рукой, когда просыпался утром… Да-да, тот самый венерианский кофе, от которого любой землянин стоял бы на ушах, — густой от кофеина и смертельно опасный для людей-котов с Каллисто. Повар сказал, что кто-то стащил у него термос, когда он готовил ужин. И конечно же мы нашли этот термос пустым в палатке у Ласки.

Представление шло полным ходом. Толпы людей приходили к нам, чтобы посмотреть на то место, где произошло убийство. Я решил немного побездельничать в этот вечер и понежиться под золотистым небосводом тем более что Лаура положила мою голову к себе на колени.

Чуть позже она взглянула на закат и тихо сказала:

— Мне пора идти. Надо приготовиться к выступлению.

— Да. По субботам народу больше всего. Завтра начнем собираться в путь, а в понедельник полетим на Венеру. Ты, наверное, счастлива, малышка?

— Да. Я чувствую себя в безопасности.

Она прижалась щекой к моему лбу. Ее волосы сверкали на солнце, как теплый шелк. Я обвил руками шею Лауры, и от прикосновения к ее упругой коже мои ладони будто начали гореть.

— Джад, я люблю тебя, — прошептала она.

Большая горячая слеза упала мне на лицо. Лаура поднялась и ушла. А я лежал на песке и дрожал, как от болотной лихорадки. В голове крутилась шальная мысль: ах черт, а ведь, может быть, что-то и получится…

Что, если Лаура не уйдет от меня, когда мы прилетим на Венеру? Что, если мне удастся уговорить ее остаться? Неужели сбудется мечта, о которой не посмел бы даже подумать юный Джон Дэмьен Грин? А о чем он только не грезил, сидя с удочкой на молу среди луж и соленых брызг океана.

Нет, я просто сошел с ума. Думать о такой девчонке, как Лаура! Да это такое же безумие, как резать самому себе глотку. Вот же черт! Мужики никогда не взрослеют и до последнего верят, что с ними может случиться какое-то чудо.

Но мечтать об этом было приятно.

Ночь рассыпала в небе горсть звезд. Со стороны океана потянуло прохладным ветром. И жизнь казалась мне сказкой… до тех пор, пока надо мной не возникла фигура Крохи. Он рассказал мне, что панка нашли мертвым в кипе соломы, что кто-то разодрал бедняге горло и что из клетки вырвался марсианский песчаный кот.