"Ли Бреккет. Последние дни Шандакора" - читать интересную книгу автора

на стол кружку вина. Выглядело это так, будто она обслуживала пустой стол.
Я повернулся к Кардаку, своему главному погонщику, типичному шани с
массивными плечами и гривой нестриженых волос, завязанных замысловатым
узлом - знаком его племени.
- Что все это значит?
Кардак пожал плечами:
- Кто знает? - Он встал, приглашая меня последовать своему примеру. -
Пойдем, Джонросс. Пора возвращаться в караван-сарай.
- У нас еще куча времени до выхода. И не лги мне, я не первый день на
Марсе. Кто этот человек? Откуда он?
Барракеш - ворота Между севером и югом. Давным-давно, когда на южном и
экваториальном Марсе еще существовали океаны, когда Валкис и Джекарра были
оплотом империи, а не воровскими притонами, через Барракеш, лежащий на краю
Пустынных Земель, шли и шли в обе стороны огромные бесчисленные караваны, и
так в течение многих тысячелетий. Барракеш всегда был полон чужеземцев.
На изъеденных временем каменных улочках можно встретить высоких
келшиан - жителей холмов, кочевников с высоких равнин Верхнего Шана,
темнокожих поджарых южан, выменивающих сокровища разграбленных храмов,
прожженных бродяг космоса из Кахоры и торговых городов, где есть космопорты
и прочие блага современной цивилизации.
Незнакомец в красном плаще не был похож ни на кого из них.
Лишь на миг он показал мне свое лицо, но я - планетарный антрополог.
Предполагалось, что я составляю этнологическую карту Марса. Я действительно
этим занимался и даже чудом сумел получить грант от Земного Университета,
где никто не сообразил, как безнадежна эта задача на Марсе с его необозримой
историей.
В Барракеше я готовился к годичной экспедиции по изучению племен
Верхнего Шана. И тут мимо меня проходит человек с золотистой кожей и не
по-марсиански черными глазами, человек, лицо которого не принадлежит ни к
одному из известных мне типов. Оно немного напоминало каменные лица фавнов.
- Время идти, Джонросс, - повторил Кардак. Я посмотрел на незнакомца,
пьющего свое вино в молчаливом одиночестве.
- Ладно, спрошу у него самого.
Кардак вздохнул:
- Земляне обделены мудростью...
Он повернулся и ушел, оставив меня одного.
Я пересек комнату и подошел к незнакомцу. Очень учтиво на древнем
марсианском языке, которым пользуются во всех городах Нижних Каналов, я
спросил у него разрешения присесть.
Незнакомец посмотрел мне прямо в глаза своим гневным страдающим
взглядом. В нем горели ненависть, презрение и стыд.
- Какого, ты племени, человек?
- Я землянин.
Он повторил это слово с таким видом, будто слышал его раньше и пытается
вспомнить, что же оно значит:
- Землянин... Тогда правду разносят ветры пустыни о том, что Марс мертв
и люди других миров оставляют следы в его пыли.
Чужак оглядел винный погребок и всех тех, кто не признавал его
существования.
- Перемены, - прошептал он. - Смерть и перемены. Ничто не вечно.