"Рэй Брэдбери. Doktor с подводной лодки" - читать интересную книгу автора

переводных картинках и чернильных печатках с монстрами, заполонивших
"Магазины недетских игрушек".
Мне хотелось надеяться, что благодаря этому он все простит и забудет.
Ничуть не бывало.
Как-то днем, спустя год и месяц, у меня в квартире раздался звонок: на
пороге, обливаясь слезами, стоял Густав фон Зайфертиц, барон Вольдштайн.
- Почему я тогда тебя не убил? - простонал он.
- Потому, что не догнали, - ответил я.
- Ах, ja. Действительно.
Вглядевшись в мокрое от дождя и распухшее от слез лицо, я спросил:
- Кто-то умер?
- Ко мне пришла смерть. Или за мной? Ах, к черту эти тонкости. Перед
тобой, - всхлипнул он, - существо, пораженное синдромом
Румпельштильтскина![14]
- Румпель...?
- ...штильтскина! Две половинки, рассеченные от горла до паха! Дерни
меня за волосы, ну же! Увидишь, как я развалюсь надвое. С треском разойдется
психопатическая "молния", и я развалюсь: был один герр Doktor-Адмирал, а
станет два - по бросовой цене одного. Который из них - доктор-целитель, а
который - адмирал, он же автор бестселлера? Тут без двух зеркал не
разберешься. И без сигарного дыма!
Умолкнув, он огляделся и сжал голову руками.
- Видишь трещину? Неужели я вновь распадаюсь на части, чтобы
превратиться в безумного моряка, алчущего денег и славы, терзаемого пальцами
безумных женщин с раздавленным либидо? Страдалицы-камбалы, так я их прозвал!
Однако брал с них деньги, плевался и транжирил! Тебе бы так - хотя бы год!
Нечего скалиться.
- Я не скалюсь.
- Тогда терпи, пока я не закончу. Где тут можно прилечь? Это кушетка?
Уж больно коротка. Куда девать ноги?
- Свесить набок.
Фон Зайфертиц улегся, свесив ноги на пол.
- А что, неплохо. Садись за изголовьем. Не заглядывай мне через плечо.
Отведи глаза. Не ухмыляйся и не кривись, покуда я буду выдавливать
психоклей, чтобы заново склеить Румпеля и Штильтскина, пожалуй, так и
назову, с божьей помощью, свою вторую книгу. Чтоб ты провалился ко всем
чертям, а заодно и твой проклятый перископ!
- Почему мой? Ваш. Вы сами хотели, чтобы я в тот день с ним
ознакомился. Подозреваю, вы не один год нашептывали забывшимся в полудреме
пациентам: "Погружение, погружение". Но не устояли перед своим же
оглушительным криком: "Погружение!" Это в вас проснулся тот самый капитан,
алчущий славы и денег, каких хватило бы на содержание конюшни чистокровных
скакунов.
- Господи, - прошептал фон Зайфертиц. - Как я ненавижу, когда тебя
тянет на откровенность. Мне уже легче. Сколько с меня причитается?
Он поднялся с кушетки:
- Пожалуй, будем убивать не тебя, а монстров.
- Монстров?
- У меня в кабинете. Если сможем пробиться сквозь толпы душевнобольных.
- Хотите сказать, душевнобольные заполонили не только ваш кабинет, но и