"Рэй Дуглас Брэдбери. Что-то страшное грядет" - читать интересную книгу автора

- А тебя?
Второй мальчик даже не пошевельнулся; лежа ничком на осенней траве, он
размышлял, стоит ли назваться. Его густые, непокорные каштановые волосы
блестели на свету, точно вощеные. Глаза цвета зеленоватого горного хрусталя
были обращены куда-то в глубины собственного я. Наконец он небрежно сунул в
рот сухую травинку.
- Джим Найтшейд, - сообщил второй мальчик.
Продавец громоотводов кивнул так, словно ему это наперед
было известно.
- Найтшейд. Необычная фамилия.
- И самая подходящая, - заметил Вилл Хэлоуэй. - Я родился тридцатого
октября, когда до двенадцати ночи оставалась одна минута. Джим родился в
двенадцать часов одна минута, стало быть, тридцать первого октября.
- Хэлоуин, - добавил Джим.
И в том, как это было ими сказано, содержалась вся повесть о жизни двух
мальчуганов, гордящихся своими родительницами, двумя соседками, которые
вместе поспешили в родильный дом и с промежутком в секунды произвели на свет
сыновей - одна светлого, другая темного. У мальчиков повелось вместе
отмечать день рождения. Каждый год Вилл в двенадцать без одной минуты
зажигал свечки на торте. В первом часу, едва начинался последний день
месяца, Джим задувал их.
Вот что взволнованно поведал Вилл. Вот что молча подтвердил Джим. Вот
что услышал подгоняемый грозой и нерешительно стоящий на газоне продавец
громоотводов, переводя взгляд с одного лица на другое.
- Хэлоуин. Найтшейд. Нет денег, говорите?
Продавец, жертва собственной добросовестности, порылся в своей кожаной
сумке и выхватил из нее железную штуковину.
- Берите, бесплатно! Почему? В один из ваших домов ударит молния! Без
этого стержня - трах! Огонь и пепел, головешки и зола! Держите!
Продавец бросил им громоотвод. Джим не пошевельнулся. Но Вилл поймал
стержень и ахнул.
- Ух ты, какой тяжелый! И странный на вид. Никогда еще не видел такого
громоотвода! Погляди, Джим!
И Джим наконец потянулся, словно кошка, и повернул голову. Его
зеленоватые глаза сперва расширились, потом сузились.
Верхушка громоотвода была выкована в виде полумесяца-полукреста. Вдоль
стержня припаяны какие-то висюльки и завитушки. Сам стержень был испещрен
гравировкой, знаками диковинных наречий, словами, об которые можно сломать
язык, вывихнуть челюсть, цифрами и числами непостижимой величины,
пиктограммами в виде насекомых тварей - сплошные щетинки, усики и жвалы.
- Этот вот египетский. - Джим носом указал на припаянного к стержню
жука. - Скарабей.
- Точно, парень!
Джим прищурился.
- А вон то - финикийские каракули.
- Верно!
- Для чего? - спросил Джим.
- Для чего? - повторил за ним продавец. - Зачем понадобились
египетские, арабские, эфиопские, индейские письмена? А ты скажи мне, на
каком языке изъясняется ветер? Какой национальности гроза? Где родина дождя?