"Рэй Бредбери. Странница" - читать интересную книгу автора

наполненного философически темной водой кухонного колодца.
Бывало, в дни, когда мир высоко над ней, над замершей водой
превращался в спящий кошмар зноя, припечатывающего все
предметы на земле, она лежала, примостясь в туннеле колодца,
сонливо подрагивая, свежая и далекая. Там, в вышине, стояли
деревья, похожие на охваченные зеленым огнем фигуры. Птицы
походили на красноватые почтовые марки, проштемпелеванные на
вашем мозгу. От домов, как от навозных амбаров, поднимались
испарения. Стук захлопнувшейся двери разлетался ружейным
выстрелом. Единственным приятным звуком кипящего на
медленном огне дня было астматическое посапывание колодезной
воды, нагнетаемой в фарфоровую чашку, чтобы из нее втянуться
сквозь торчащие, как у скелета, фарфоровые зубы женщины.
Сеси слышала над головой надрывное хлюпанье старухиных
туфель, пропеченный на августовском солнце натужный голос
старухи. Забравшись в самый низ и прохладу, вглядываясь
сквозь тусклый звонкий туннель колодца, Сеси слышала
железное посасывание ручки насоса, которую энергично качала
вспотевшая старуха, - и водная амеба Сеси со всем вокруг нее
устремлялась вверх по колодезному каналу во внезапном
извержении прохлады в чашку, над которой выжидали запекшиеся
на солнце губы. Тогда, и только тогда, когда губы смыкались
для глотка, чашка запрокидывалась и фарфор упирался в
фарфор, Сеси покидала насиженное место...
Джон споткнулся и плашмя грохнулся в воду ручья! На ноги
он не поднялся, а отупело сидел, и с него стекала вода.
Потом он кинулся разбрасывать камни, завопил, хватая и теряя
раков, изрыгая проклятия. Колокола в его ушах
заблаговестили громче. А вот теперь мимо него процессией,
одно за другим, потянулись по воде тела, которые не могли
существовать, но были реальностью. Цвета белых червей тела,
перевернувшись на спину, проплывали, как потерявшие
управление марионетки. Минуя его, течение подбрасывало
головы, и их лица поворачивались, демонстрируя черты
типичного члена эллиотской семьи.
Он зарыдал и все сидел и сидел в воде. Ему нужна была
помощь Сеси, а разве можно рассчитывать ее заслужить теперь,
когда ведешь себя как дурак, поносишь ее, ненавидишь,
угрожаешь ей и всему Семейству?
Он поднялся, отряхнулся. Выбрался из ручья и двинулся в
гору.
Теперь осталась одна-единственная вещь. Уговорить каждого члена Семейства в
отдельности. Умолять заступиться за него. Пусть они
попросят Сеси вернуться домой, сей же час.
В похоронном бюро на Корт-стрит открылась дверь.
Владелец, небольшого роста, побывавший в руках хорошего
парикмахера человек с усами и чувствительными руками, поднял
голову. Лицо у него вытянулось.
- А, это вы, дядя Джон, - сказал он.
- Племянник Байон, - сказал Джон, еще не обсохший после