"Рэй Бредбери. Возвращение" - читать интересную книгу автора

стало щекотно, он протестующе замотал головой.
- Не надо, Спайд, не надо.
От легких прикосновений мохнатых паучьих лапок в ухе
зачесалось, и Тима передернуло, как от холода. Он повторил
уже не так уверенно:
- Уходи, не надо.
Но рыдания утихли и перешли в легкие всхлипывания.
Паучок спустился по щеке, остановился под носом, заглянул в
ноздри, словно надеясь увидеть там что-нибудь интересное,
перебрался на кончик носа и с осторожностью уселся на него,
буравя Тимоти маленькими изумрудными глазками. Тимоти не
выдержал и разразился смехом:
- Уходи, уходи, Спайд.
Тим сел, прислонившись к дереву, рассеянно перебирая
шуршащие листья. В ярком лунном свете была отчетливо видна
каждая травинка.
Отчетливо слышались возбужденные голоса тех, кто решил
позабавиться с Зеркалом. До него долетали слова детской
песенки:
"Ты мне. Зеркало, скажи...", невнятная ругань,
проклятья, раздававшиеся по мере того, как развлекающиеся
выясняли между собой, чье отражение так ни разу и не
появилось в зеркале.
- Тимоти, - огромная тень накрыла мальчика, он услышал
хлопанье крыльев, похожее на гром литавров: к нему
приближался дядюшка Эйнар. Он легко взял мальчика на руки и
посадил к себе на плечо.
- Не печалься, племянник! Каждому свое, каждому своя
дорога. Тебе уготована лучшая судьба, куда более интересная
и богатая, чем наша. Мы живем в мертвом мире. Мы уже
столько всего навидались, уж поверь мне. Один день твоей
жизни стоит вечности. Чем меньше прожил, тем она
прекрасней. Помни это, Тимоти.
Остаток этого бессолнечного утра Эйнар и Тимоти,
пошатываясь и распевая песни, бродили по дому. Шумная толпа
запоздало нагрянувших со всех концов света пришельцев внесла
оживление в начавшее затухать веселье. Среди них была
древняя, как мир, прародительница этого семейства, которую
для краткости называли Пра.
Похожая на почерневшую египетскую мумию, она молча лежала
у стены, и только в глазах порой вспыхивали озорные искорки.
За завтраком, около четырех, ее торжественно провели к
столу и водрузили, как застывшую восковую куклу.
Молодежь без устали веселилась, все чаще прикладываясь к
хрустальной чаше. По мутному блеску оливковых глаз,
плутоватому выражению удлиненных лиц, с которых в беспорядке
свисали спутанные бронзовые пряди волос, по развинченным
движениям нетрудно было догадаться, что все они мертвецки
пьяны. Их полудетские угловатые фигуры извивались,
сплетались друг с другом, и уже невозможно было отличить